Наконец они добрались до Руана. Наступила последняя ночь накануне их брачной церемонии, которая должна была начаться рано утром. Одо снял для них огромное здание, полное расторопных слуг, и впервые за все путешествие они смогли прилично пообедать и разместиться на ночлег.
В этот вечер Мелисанда засиделась возле очага, болтая со Свеном и старым Одо. Находившаяся здесь Бренна достала кожаный мешочек, в котором хранила руны, и собралась погадать на них.
Таинственные очертания рун были с великим искусством выгравированы на полированных плоских камнях которые полагалось бросать на землю перед очагом. Мелисанда сидела возле гостеприимного хозяина, угощавшего ее сладким вином, и заворожено следила движениями гадалки — она ни на минуту не забывала, что ей следует опасаться этой женщины.
Вначале Бренна бросила камни для молоденькой фрейлины. Ей выпал хороший муж и дом, полный детворы. Раскрасневшаяся Женевьева пробормотала, что она вообще-то никогда не верила подобным предсказаниям, однако не стала возражать, когда Бренна бросил камни для нее. Гадалка заглянула ей в глаза.
— Ну что там, мне тоже суждено супружеское счастье. Бренна не обратила внимания на ее вопрос и задумалась, прежде чем ответить:
— Руны говорят, что ваша жизнь сложится так, как вы того пожелаете. Вы, леди, со своей добродетелью и отзывчивым сердцем с радостью будете приняты среди невест Христовых.
— И я стану членом религиозного братства?
— О, да, — тихо произнесла Бренна, и Женевьева вздохнула с облегчением.
— Ну, а теперь моя очередь! — не утерпел Одо. Он низко поклонился Бренне, — если, конечно, на то будет ваша воля, сударыня.
Огонь в очаге с треском заполыхал, разгоняя тьму. Гадалка сидела на мохнатой медвежьей шкуре, ее светлые локоны свободно рассыпались по округлым плечам а глаза цвета морской волны пристально изучали то лица сидевших вокруг нее людей, то загадочные знаки, выгравированные на ее камнях.
— Конечно, граф Одо, — прошептала она еле слышно, и камни со стуком упали на пол.
Все присутствующие замолчали. Лишь трещало и шипело пламя в очаге.
— Ну? — не смог более сдерживать свое любопытство Одо.
— Вам, милорд, суждено войти в историю своего народа. Не однажды вы явитесь единственной надеждой и опорой края, которому впоследствии суждено будет стать одним из прекраснейших городов мира, гордостью нации. Но я предупреждаю вас, милорд: заключайте союз лишь с теми силами, чья мудрость и могущество окажутся сродни нашему, чтобы предательство не коснулось вас.
— Вот как, весьма недурно! — произнес довольный Одо. Он положил руки на плечи Мелисанды. — Ну, а теперь погадайте для миледи…