— Мне это совершенно не нравится. Я не доверяю ему.
Мэнон глубоко вздохнул.
— Ну ладно, ведь он говорит об опасности. Поеду выясню, что это.
Он направился к выходу, но вернулся, еще раз нежно поцеловал головку дочурки: — Помни, что я тебе сказал. Всегда помни.
Он сбежал по каменным ступеням, ведущим с галереи, во двор. Кто-то уже подвел туда Героя. Граф легко вскочил в седло.
Он приказал открыть ворота и выехал наружу.
Мелисанда осталась на галерее, с тяжелым сердцем наблюдая за тем, что происходит внизу. Взгляды всех, находившихся в замке, были прикованы к встрече, происходящей за воротами.
Да, должно быть, это именно так, сообразила Мелисанда, когда, наконец, заметила опасность. Группа всадников быстро приближалась.
Мелисанда все видела, но было уже поздно. Джеральд отвел ее отца чуть подальше от ворот, и тот, не подозревая об опасности, последовал за ним. Всадники скакали во весь опор. Как их много. Мелисанда с удивлением всмотрелась в разномастные доспехи. Боже, часть из нападавших — это викинги, а не воины Джеральда. Это та банда, которая грабит все побережье, та самая, что нападала уже и на их замок. Викинги, сражающиеся вместе с Джеральдом.
«Потому что в отдельности, — подумала Мелисанда, — ни они, ни Джеральд не смогли бы взять крепость. У них сила, у Джеральда — хитрость. Он выманил отца за ворота. А одни они бы не смогли этого сделать!»
Мелисанда разрыдалась.
Внизу слышались крики, ругань, топот. Воины спешно седлали коней. Но было слишком поздно. Мелисанда видела, как Джеральд обнажил меч против ее отца. Отец отразил его первые удары, но тут на него обрушились подскакавшие всадники. В воздухе засверкало не менее дюжины мечей.
Она начала опять рыдать, встав на колени. Теперь уже все воины из крепости были готовы к бою, но они не успели прийти на помощь, и она ясно видела, как отец ее упал с коня…
Их предводитель пал. Она видела, как Герой без седока скачет обратно, пробивается сквозь толпу, хлынувшую из ворот наружу, и она поняла: ее отец мертв.
Она привалилась к стене галереи, пытаясь справиться с накатившей на нее волной слабости и безумного отчаяния. Ничто на свете не могло быть хуже, ничто другое не могло ее ранить так глубоко. Папа умер, она не сможет жить без него. Слезы градом катились из глаз, она захлебнулась в рыданиях.
Рядом не было никого, кто мог бы ее поддержать. Рагвальд был внизу. Горе ее было настолько сильным, что сначала ей показалось, что она не сможет это пережить. Но вскоре мысль об отце придала ей силы.
Джеральд задумал убить отца и затем взять замок. Он знал, что, лишив защитников предводителя, он получает шанс. Граф был душой крепости, без него люди будут сражаться без вдохновения. У них не осталось настоящего предводителя, человека, за которым люди пойдут с воодушевлением на любой бой. Филипп, конечно, не сможет зажечь их сердца.