– Что ты собираешься делать? – спросила Матильда.
Анна выпрямилась, достала из-за пояса оружие, которое нашла в тайнике. Выбросила пустую обойму. Отработанность движений выдавала опытного бойца.
– Уеду. В Париже у меня нет будущего.
– Куда?
Она вставила новую обойму в пистолет.
– В Турцию.
– В Турцию? Но почему? Там они тебя наверняка найдут.
– Они найдут меня, куда бы я ни отправилась. Я должна перекрыть источник.
– Источник?
– Источник ненависти. И мести. Я должна вернуться в Стамбул. Застать их врасплох. Там они меня не ждут.
– Кто такие эти "они"?
– Серые Волки. Рано или поздно они узнают, как выглядит мое новое лицо.
– И что с того? Есть тысяча мест, где можно спрятаться.
– Нет. Раскрыв тайну моего лица, они вычислят, где меня искать.
– Почему?
– Потому что их главарь уже его видел – в совсем другой обстановке.
– Я ничего не понимаю.
– Повторяю: забудь все это! Они станут преследовать меня, пока не сдохнут. Для них это не просто контракт, а дело чести. Я их предала. Нарушила свою клятву.
– Какую клятву? О чем ты?
Анна поставила пистолет на предохранитель и сунула его за пояс.
– Я одна из них. Я Волчица.
У Матильды остановилось дыхание, кровь застыла в жилах. Анна опустилась на колени, схватила Матильду за плечи. Ее лицо было бледным как смерть; когда она заговорила, Матильду почти загипнотизировал розовый, фосфоресцирующий язык.
Этот рот почему-то наводил на мысли о сыром мясе.
– Ты жива – и это уже чудо, – мягко сказала Анна. – Когда все закончится, я тебе напишу. Сообщу имена и детали событий – все. Я хочу, чтобы ты узнала правду, – но с безопасного расстояния. Когда я сделаю то, что должна, зная, что ты в безопасности.
Матильда растерянно молчала. Несколько часов – целую вечность – она защищала эту женщину, как свою плоть и кровь. Она воспринимала ее как дочь, как своего ребенка.
Защищала убийцу.
Существо, сотканное из насилия и жестокости.
В глубине ее тела проснулось отвратительное ощущение. Как будто тина всколыхнулась в вонючем бассейне. Утроба разверзлась, выставив на всеобщее обозрение ее позорную слабость.
В эту секунду Матильда подумала о беременности, и у нее перехватило дыхание.
Этой ночью она произвела на свет чудовище.
Анна поднялась, схватила сумку.
– Я напишу. Клянусь тебе. И все объясню.
Она исчезла в облаке серой пыли.
Матильда стояла неподвижно, глядя в пустой коридор.
Где-то далеко послышался вой сирен.