– Что именно вы делаете?
Врач помолчал, размышляя, как лучше "продать" свой товар. В кабинете царил полумрак. Окна были зашторены. Слабый свет ласкал мебель в азиатском стиле. Обстановка здесь была как в исповедальне.
– При выравнивании, – продолжил рассказывать врач, – мы уменьшаем костные выпуклости, проходя через кожу. При трансплантации сначала делаем забор фрагментов, а затем соединяем с намеченными участками. Иногда используются специальные протезы.
Он изящно взмахнул рукой, и голос его зазвучал мягче:
– Все возможно. Главное, чтобы вы остались довольны результатом.
– Но после всех этих операций остаются шрамы?
Он коротко улыбнулся.
– Конечно нет. Мы работаем эндоскопическим методом. Вводим оптические трубочки и микроинструменты через ткани и оперируем, ориентируясь по экрану. Этот способ минимально травмирует кожу.
– Я смогу увидеть фотографии этих шрамов?
– Конечно. Но давайте начнем с самого начала, не возражаете? Я бы хотел, чтобы мы вместе определили, какая именно операция вас интересует.
Анна поняла, что этот человек не покажет ей ничего, кроме цветных картинок, на которых она точно ничего не разберет, и сменила тему.
– Расскажите мне, что вы умеете делать с носом.
Он скептически поморщился. У Анны был прямой, ровный, аккуратный носик. И менять в нем было явно нечего.
– Вы хотите изменить какой-то определенный участок?
– Я рассматриваю все возможности. Так что вы можете сделать с этой зоной?
– Тут мы достигли большого прогресса. Можем вылепить нос вашей мечты. Выберем вместе линию, если хотите. У меня есть оборудование, позволяющее...
– Но в чем состоит хирургическое вмешательство?
Врач пошевелился, накрахмаленная белая блуза, которую он носил вместо халата, вкусно захрустела.
– Смягчив всю эту зону...
– Как именно вы ее смягчаете? Разбиваете хрящи, да?
Врач по-прежнему улыбался, но в глазах появилось сомнение. Дидье Лаферьер пытался разгадать истинные намерения Анны.
– Тут нам, безусловно, приходится проходить через очень... радикальный этап. Но все делается под наркозом.
– И что происходит дальше?
– Мы располагаем кости и хрящи по намеченной линии. Повторяю еще раз: я могу сделать предварительные промеры.
Анна не позволила сбить себя с толку.
– После такой операции должны оставаться следы, ведь так?
– Никаких следов. Инструменты вводятся через ноздри. Мы не дотрагиваемся до кожи.
– А какие техники вы используете при подтяжках?
– Только эндоскопические. Мы подтягиваем кожу и мышцы крошечными щипчиками.
– Значит, и тут обходится без шрамов?
– Абсолютно. Мы действуем из-за верхней части уха. Это совершенно незаметно. – Доктор махнул рукой. – Забудьте о шрамах: они ушли в прошлое.