Оказалось, земля, которую я арендовал под строительство отеля, принадлежит (если забыть об официальных владельцах и прочей мишуре) персонажу по имени Брайан Хамфриз.
— Кто он такой и где его искать?
— В тюрьме строгого режима Лонглартин. Отбывает там два пожизненных. В прошлом году, когда наш Брайан загремел за решетку, он был одним из крупнейших в стране наркодилеров. Большая часть наркотиков, импортируемых в Европу, проходила через его руки — и почти все они покидали страну через ливерпульский порт.
— Как же он ухитрился сделать такую карьеру в Ливерпуле? Мне казалось, у вас в городе крупные дела не делаются.
— Ошибаешься. Брайан начал еще подростком, в начале восьмидесятых. Сперва занимался таранкой…
— А это что такое?
— А вот что: компания обормотов угоняет БМВ или «Ровер» — в общем, что-нибудь тяжелое, таранит витрину ювелирного магазина, хватает все, что попадется под руку, и дает деру. Машину они заранее нагружают кирпичами, булыжниками и всяким хламом и, если за ними погонятся, швыряют в преследователей этим дерьмом. Для подростка недурно, но много на этом не заработаешь. Надо тебе сказать, что в Брайане какие только крови не намешаны: на одну долю валлиец, на другукшальтиец, на третью сенегалец. Внешность у него очень характерная: кожа совершенно белая, волосы как у негра, глаза как яйца-пашот. У нас в Ливерпуле много таких парней. А торговля наркотиками — это, как сказали бы твои приятели из городского совета, предприятие мультикультурное. В высшей лиге одни иностранцы: колумбийцы, «триады», итальянцы, турки. Вот Хамфриз и понял, что его место там, среди безжалостных людей всех цветов кожи, людей, которые выросли в нищете, в таких трущобах, какие нам и вообразить себе трудно, а теперь летают на личных самолетах и купаются в богатстве, о котором мы с тобой и мечтать не можем. Для нас с тобой Ливерпуль — город «Битлз», для Брайана — его личная Сицилия.
— И с этим типом я должен договариваться? Да пошел он!
— Подожди, не спеши. Я, кажется, понял, что произошло. Похоже, помощник Брайана, который ведет его дела, пока босс отдыхает за решеткой, допустил грубую ошибку: согласился, чтобы ты арендовал землю под отель, не зная, что Брайан перед самой посадкой уже пообещал этот участок другому строителю. Видимо, Брайан никому об этом не сказал — голова у него в тот момент другим была занята.
— Час от часу не легче! И что собирается строить тот, другой парень?
— Парикмахерское училище, но это не важно. Послушай, я очень хочу, чтобы ты довел дело до конца. И не только потому, что мы с тобой друзья. Потому, что речь идет о будущем Ливерпуля, о нашей гордости. Я поговорю с Брайаном и, думаю, сумею его убедить. Он меня знает: мой отец лечил его мать.