— И с чего же мне начать? — поддразнил их Джон.
— Начни с того, как выглядит эта Изабель Монтгомери, — предложила мать.
— Да, пожалуйста, братец, — поддержал ее Росс. — С тех пор как ты уехал, я сижу как на иголках.
Джон кивнул брату и начал:
— У мисс Монтгомери соломенно-желтые волосы, глаза — как две пурпурные виноградины, а на переносице — крупные веснушки.
— Веснушки? — воскликнула тетушка Эстер. — Ох, Тесса, как же мы сумеем выдать эту девушку замуж?
— Тише! Продолжай, мой мальчик.
— Эта девушка одевается как служанка, почти все время разговаривает сама с собой и играет на флейте.
— Все еще хуже, чем я думала! — всплеснув руками, простонала тетушка Эстер. — Игра на флейте — это совсем не то, что нужно! Юные леди, получившие хорошее воспитание, играют на фортепиано.
Джон расхохотался; даже его мать и брат улыбнулись. Тетушку Эстер вовсе не волновало то, что девушка разговаривает сама с собой, — только то, что она играет на флейте!
Бросив короткий взгляд на Росса, Джон заметил на лице брата задумчивое выражение.
— Что ты на меня так смотришь? — раздраженно спросил он.
— Я поставлю свой последний шиллинг у Уайта на то, что девушки красивее леди Изабель Монтгомери ты не встречал уже много лет. — В голосе Росса звучало плохо скрытое торжество.
Джон сдвинул брови:
— Проиграешь, братец.
— Думаю, нет — иначе ты не пытался бы так упорно убедить нас в том, что она некрасива!
— Мне это тоже пришло в голову, — заметила герцогиня.
— Мне не нравятся блондинки, — упорствовал Джон, — особенно такие несносные, как мисс Монтгомери!
— Джонни, от любви до ненависти — один шаг! — объявила тетушка Эстер.
Росс расхохотался снова, а герцогиня закашлялась, пытаясь скрыть смех. Джон с неприязнью взглянул на тетушку и хотел было подняться с места, но мать приказала ему:
— Сядь. Рассказывай дальше.
Джон покорно опустился на стул и уставился на противоположную стену. «От нее пахнет фиалками, и у нее такие нежные, такие манящие губы…»
— Так что?
Джон перевел взгляд на мать.
— Дельфиния Монтгомери, ее мачеха, — просто ведьма. У нее две дочери, такие же жадные и противные, как она сама, — сообщил он. — Все они так дурно относятся к девушке, что та придумала себе подружку-невидимку. И это еще не все… Я же не мог предложить выезд в свет одной сестре, проигнорировав двух других. Так что вам нужно будет позаботиться о гардеробе для мисс Монтгомери. Она действительно одевается как служанка — в чем, я полагаю, виновата ее мачеха.
— Понимаю, — задумчиво проговорила его мать.
— Бедное дитя! — прибавила тетушка Эстер.