— А вы, ваша светлость, только что нарушили этикет самым недопустимым образом. — Голос Гримсби сочился сарказмом.
Теперь Изабель казалось, что она непростительно ошибалась, принимая графа Рэйпена за милого и приятного человека. Она не понимала, о чем он говорит, но чувствовала отвращение и к нему, и ко всем его словам.
— Не ожидал увидеть вас вместе с Гримсби, — сказал Джон, обращаясь к Лизетте Дюпре.
— Вас ждут еще большие неожиданности, — сказала она и, натянув вожжи, повернула лошадь на боковую дорожку.
Лицо Джона было искажено от ярости, которую он и не думал скрывать. Оглянувшись вокруг, Изабель заметила, что несколько джентльменов и дам в соседнем экипаже кивают на них головами и что-то оживленно обсуждают. Увидев, что Изабель повернулась к ним, они тут же прекратили разговор и, приняв скучающий вид, стали смотреть по сторонам.
— Что произошло? — спросила Изабель.
— Ничего, — сквозь зубы процедил Джон.
Разумеется, это была ложь. «Ничего»! Тогда почему же он пришел в такую ярость, что щека задергалась в нервном тике?
— На сегодня нам Гайд-парка достаточно, — сказал Джон, изо всех сил дергая вожжи и поворачивая карету к выходу из парка.
До самого Монтгомери-хауз они молчали. У ворот дома Джон помог Изабель выйти, коротко попрощался и быстро отъехал, оставив ее в неведении и в тягостных раздумьях.
Изабель не могла успокоиться несколько дней, пытаясь понять, что же все-таки произошло в Гайд-парке тем солнечным апрельским утром. Что привело Джона в такую ярость? Только ли встреча с Гримсби? Не похоже. Скорее всего он разозлился, увидев темноволосую красотку… Изабель точно знала, что видела ее впервые и никогда не встречала на балах и светских раутах. Кто же она такая? И почему одна встреча с Лизеттой так подействовала на Джона? Может быть, дело в том, что он неравнодушен к ней и ему неприятно видеть ее в обществе Гримсби?.. Но о каких еще сюрпризах она говорила? И почему, собственно, Джон нарушил правила этикета?..
Изабель знала, что может спросить обо всем этом Джона или кого-нибудь из его семьи, но… она не решалась. В глубине души она понимала, что не хочет слышать ответов и боится, что они причинят ей боль…
Дни шли за днями, и Изабель с нетерпением ждала свадьбы. Она то и дело теряла веру в будущее — но снова обретала, взглянув на кольцо. Это кольцо подарил ей Джон, и в нем она черпала силу так же, как в золотом медальоне с портретом покойной матери.
Что бы ни происходило, Джон — предсказанный ей самой судьбой принц. Да, временами он бывал далек от того образа, что явился Изабель много лет назад, но у девушки уже не было сомнений: сама судьба предназначила их друг для друга. Изабель давно простила Гизеле «первоапрельский розыгрыш» и жалела лишь об одном: на свадьбе не будет Майлза и некому будет отвести ее к алтарю… Ну что ж! Она привыкла быть одна, и несколько шагов от входа до алтаря тоже пройдет одна.