Повествование, которое вы держите в руках, как и остальные истории о братьях-изобретателях, признанные историками за достоверные, основано прежде всего на эпической поэме Кайлы бин Кроог «Войны древних времен». Эта поэма — один из немногих письменных памятников эпохи войны братьев, дошедших до нас в первозданном виде. Кроме того, автор внимательно изучил как источники, которые сохранились с тех времен, так и позднейшие редакции этой истории, взяв из них то, что заслуживало доверия, и отбросив все, что было заведомо неправдоподобно или внесено по произволу переписчиков.
Плод его усилий перед вами. Это самый полный рассказ об Урзе и Мишре и о том противостоянии, в котором погибли и они сами, и мир, в котором братья жили. Это изложение классической истории подготовлено с учетом всех современных требований, предъявляемых к историческим трудам. Читателю следует полагаться лишь на эту, последнюю версию, отвергнув все прочие.
Даты, указанные в тексте, приведены по так называемому аргивскому летосчислению (а. л.) — официальной календарной системе Доминарии. За первый год по аргивскому летосчислению принимается год рождения Урзы и Мишры, из чего следует, что общепринятым оно стало лишь спустя много лет после окончания войны. Впрочем, не будет большой натяжкой считать, что и до повсеместного установления аргивского летосчисления основной системой считалась аргивская — наиболее полные сведения и о самой войне братьев, и об эпохах, ей предшествовавших, сохранились именно в старинных аргивских летописях, составители которых отсчитывали годы от основания столицы своего королевства, города Пенрегон. По этому более древнему летосчислению рождение Урзы и Мишры приходится на 912 год.
ПРОЛОГ
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ ПРИТЯГИВАЮТСЯ (63 год а.л.)
Ночь простерла над миром свои крылья в последний раз. С первыми лучами зари должен был наступить конец света…
На противоположных сторонах изуродованной долины собрались две армии. Когда-то и склоны обрамляющих ее гор, и равнины у их подножия были зелеными, а посередине струилась широкая извилистая река, питавшая бесконечные рощи дубов, белого дерева и железного корня. Теперь от деревьев остались лишь пни, трава была сожжена, земля истоптана и превращена в безжизненную пустошь. По руслу, где когда-то струилась прозрачная вода, медленно полз маслянистый поток, над ровной поверхностью которого изредка вздымались темные массы чего-то неведомого.
Обе луны и звезды были скрыты за тяжелыми, чернильного цвета тучами. Облака уже давно захватили власть над небом Аргота, и на острове было холодно, в то время, как в других местах Терисиара было не по сезону тепло. Обе армии сжигали леса лишь для того, чтобы лишить противника источника ресурсов. Днем небо было тускло-серым, словно лист необработанной стали. Ночью свет шел снизу — долину усеивали огни тысяч кузниц и зажженных костров. Лагеря враждующих армий располагались по обе стороны бывшей реки, и сверху будущее поле боя казалось лицом зла с кипящими от ненависти глазами.Над маслянистым потоком, словно мосты, нависали безжизненные тела двух гигантов, павших в предыдущей битве между исконными обитателями этой земли и одним из завоевателей. Тело первого было вытесано из живого дерева, и в битве добрая его часть превратилась в гору опилок. Оторванная от останков деревянного торса огромная голова валялась на земле, — казалось, из открытого рта все еще летят в ночное небо беззвучные проклятия. Деревянный исполин был последним защитником Аргота, аватарой его богини, и вместе с ним умерла последняя надежда островного народа.