— Ну, если уж ты так хочешь знать, — пробормотала я, — я не думаю… ну, боюсь, что это… в смысле, запах… — мой голос затих, и я смущенно замолкла. Джейми приподнялся между моих ног, обнял меня за бедра, лег на ногу щекой и захохотал. Он смеялся до тех пор, пока по его щекам не потекли слезы.
— Господи Иисусе, Сасснек, — произнес он, отфыркиваясь. — Ты что, не знаешь, что нужно сделать в первую очередь, когда знакомишься с новой лошадью?
— Нет, — окончательно растерялась я.
Джейми поднял руку, показав мне мягкие золотистые завитки.
— Нужно несколько раз потереть нос животного о свою подмышку, чтобы оно привыкло к твоему запаху и не пугалось, увидев тебя. — Он приподнялся на локтях, выглядывая над моим животом и грудями. — Вот что ты должна была сделать со мной, Сасснек. Первым делом нужно было потереть меня лицом у тебя между ног. Тогда я не был бы таким застенчивым.
— Застенчивым?!
Он опустил лицо и стал, не торопясь, тереться им, фыркая и выдувая воздух, как это делает лошадь. Я изогнулась и лягнула его в ребра: с тем же эффектом, как лягаешь кирпичную стену.
Потом Джейми прижал мои бедра к кровати и снова посмотрел на меня.
— А теперь, — произнес он тоном, не терпящим возражений, — лежи смирно.
Я чувствовала себя уязвимой, потрясенной, беззащитной — и мне казалось, что сейчас я распадусь на части. Дыхание Джейми то опаляло, то охлаждало кожу.
— Пожалуйста, — простонала я, не зная, что имею в виду — то ли «пожалуйста, перестань», то ли «пожалуйста, не останавливайся». Это не имело значения — останавливаться он не собирался.
Сознание распалось на множество отдельных ощущений: грубая ткань льняной наволочки и вышитые на ней цветы; масляный запах лампы, смешанный со слабым запахом жареной говядины и эля и еще более слабым ароматом увядающих в бокале цветов; прохладное дерево стены у левой ноги; крепкие руки на бедрах… Ощущения кружились, как в водовороте, и сливались в единое целое под закрытыми веками, превращались в сияющее солнце, оно то разбухало, то сжималось, и наконец взорвалось с беззвучным хлопком, оставившим меня в теплой и пульсирующей тьме…
Смутно, откуда-то издалека, я услышала, как Джейми садится.
— Вот так-то лучше, — произнес задыхающийся голос. — Требуется немного усилий, чтобы сделать покорной тебя, правда?
Скрипнула кровать, и я почувствовала, что мои колени разведены в стороны еще шире.
— Надеюсь, ты не так мертва, как кажешься, — произнес тот же голос уже ближе. Я изогнулась дугой, произнося какие-то невразумительные звуки, когда он снова раздвинул исключительно чувствительные ткани моего тела.