За ужином он сидел вместе с Эликом. Я села за длинный стол напротив них. Джейми очень любезно поздоровался со мной, но в глазах затаилось ожидание. Аулд Элик произнес свое обычное «Ммхм». Как-то в загоне он объяснил мне, что у женщин нет той данной природой способности ощущать всякие тонкости, что имеется у лошадей, поэтому с женщинами очень трудно разговаривать.
— Как идет объездка лошадей? — спросила я, чтобы нарушить старательное пережевывание пищи на той стороне стола.
— Неплохо, — осторожно ответил Джейми.
Я внимательно посмотрела на него поверх блюда с вареной капустой.
— У тебя немного распухли губы, Джейми. Что, лошадь лягнула? — ехидно заметила я.
— Ага, — отозвался он, прищурившись. — Мотнула головой, стоило мне отвести от нее взгляд.
Он говорил безмятежным тоном, но под столом огромная ножища наступила на мою; всего на миг, однако угроза была выражена очень откровенно.
— Плохо дело. Эти молодые кобылки могут быть очень опасными, — невинно бросила я.
Нога надавила сильнее, а Элик удивился:
— Кобылки? Да ведь ты сейчас не работаешь с кобылками, а, парень?
Я попыталась воспользоваться своей второй ногой, как рычагом, но безуспешно, и тогда пришлось просто сильно лягнуть его в лодыжку. Джейми дернулся.
— Да что с тобой? — еще сильнее удивился Элик.
— Язык прикусил, — пробормотал Джейми, испепеляя меня взглядом поверх руки, прижатой ко рту.
— Неуклюжий ты болван. Да чего еще можно ожидать от идиота, который даже не может увернуться от лошади, когда она… — Элик разразился речью на несколько минут, обвиняя своего помощника в неуклюжести, праздности, тупости и полной непригодности к делу. Джейми, вероятно, наименее неуклюжий человек из всех, кого я когда-либо встречала в своей жизни, опустил голову и во все время обличительной речи бесстрастно ел, хотя его щеки жарко пылали. Я тоже скромно не отрывала взгляда от еды до конца ужина.
Отказавшись от добавки солонины, Джейми резко встал из-за стола и ушел, оборвав тираду Элика на полуслове. Мы со старым конюхом некоторое время молча жевали. Подобрав остатки подливки куском хлеба, старик бросил его в рот и откинулся назад, язвительно изучая меня своим единственным синим глазом.
— Знаешь, ты бы лучше не дразнила парня, — небрежно сказал он. — Если об этом узнают Каллум или ее папаша, Джейми заработает кое-что похуже синяка под глазом.
— Например, жену? — спросила я, глядя прямо в его глаз. Он неторопливо кивнул.
— Возможно. А это не та жена, которая ему нужна.
— Нет? — Я по-настоящему удивилась, вспомнив подслушанные в загоне реплики Элика.