Рассмеявшись, Моргауза сдалась.
- Ну, как тебе угодно. Раз тебе хочется, чтобы я разоделась, словно на празднество, то так тому и быть... Тогда мы устроим свой собственный праздник! Думаю, нужно приказать, чтоб на кухне испекли для этого воображаемого празднества медовые пироги...
"В конце концов, это всего лишь ребенок, - подумала Моргауза. - Он надеется таким образом заполучить побольше сладостей. Но, с другой стороны, почему бы и нет ? Он ведь принес мне ягод!"
- Ну, так как, Гвидион, потребовать ли мне на ужин медовый пирог?
Гвидион повернулся. Платье королевы еще не было зашнуровано, и Моргауза заметила, как его взгляд на мгновение прикипел к ее белой груди.
"Впрочем, не такой уж он ребенок".
Но Гвидион произнес лишь:
- Я всегда рад медовому пирогу. Но, может, мы еще сделаем на обед печеную рыбу?
- Чтобы у нас была рыба, - отозвалась Моргауза, - тебе придется снова сменить тунику и наловить ее самому. Все мужчины сейчас заняты севом.
- Я попрошу Лохланна, - быстро отозвался мальчик, - для него это будет настоящий праздник. А он заслужил праздник - ведь, правда, матушка? Ты им довольна?
"Глупость какая! - подумала Моргауза. - Не хватало еще, чтоб мальчишка его возраста вогнал меня в краску!"
- Если ты хочешь отправить Лохланна за рыбой, милый, так отправь. Думаю, сегодня его можно отпустить.
Хотелось бы ей знать, что на самом деле, на уме у Гвидиона. Зачем он нарядился в праздничную тунику и почему убедил ее надеть лучшее платье и позаботиться о хорошем обеде? Моргауза позвала домоправительницу и сказала:
- Юный Гвидион хочет медового пирога. Позаботься.
- Конечно, будет ему пирог, - отозвалась домоправительница, покровительственно глядя на Гвидиона. - Только гляньте на его личико настоящий ангел.
"Вот с кем бы я его никогда не сравнила, так это с ангелом", подумала Моргауза, но все-таки велела служанке уложить ей волосы в высокую прическу. Возможно, она так никогда и не узнает, что же затеял Гвидион.
День тянулся привычным чередом. Время от времени Моргауза задумывалась, не обладает ли Гвидион Зрением; но мальчик никогда не проявлял ни одного из признаков, а когда однажды королева спросила его напрямик, он повел себя так, словно понятия не имел, о чем идет речь. А если бы он обладал Зрением, то непременно бы хоть разок этим похвастался, подумала Моргауза.
А, пустое. По каким-то невразумительным причинам, понятным лишь ребенку, Гвидиону захотелось праздника, и он подбил королеву на это дело. Несомненно, после отъезда Гарета Гвидиону было одиноко - у него имелось мало общего с остальными сыновьями Лота. Насколько знала Моргауза, у него не было ни страсти Гарета к оружию и всяческим рыцарским забавам, ни музыкального дара Моргейны, хотя голос у него был приятным, и иногда, взявшись за свирель наподобие той, на которой играют мальчишки-пастухи, Гвидион извлекал из нее странные, печальные мелодии. Но он не относился к этому с тем пылом, как Моргейна: та охотно просиживала бы за своей арфой целыми днями, будь у нее такая возможность.