он набегал снова и снова. Мы будто плавали, лишившись кожи, лишившись форм, над кроватью, и я ощущала в своем теле биение их сердец. И наконец сердца Жан-Клода и Ашера дали каждое мощный пульс, кровь покатилась по жилам с головы до ног горячей, долгой полосой удовольствия, и каждая клеточка их тел взорвалась восторгом. За них вскрикнули Джейсон, Натэниел и я, потому что рты у них были заняты кровью, они продолжали пить, питаться. Потом все кончилось, и мы пятеро лежали неподвижно, только дыхание судорожно вздымало нам грудь, и мы ловили ртом воздух, пытаясь вспомнить, как это — находиться внутри собственной кожи, всего с одним сердцем, а не с пятью. Мы вливались каждый в свою кожу, как металл в форму, и только тонкая роса испарины выступала на коже, и напуганный стук пульса стучался в наши тела.
Жан-Клод и Ашер отодвинулись от Джейсона и Натэниела точно так, как нанесли укус — синхронно, вместе, отработанной за столетия техникой. Белль Морт наполнила мой мозг образами — как эти двое занимаются любовью до того, как Ашер получил шрамы, когда они были идеальной парой. Одновременно она показала мне образ, как Ашер и Жан-Клод одновременно занимаются любовью с ней. Ощущение их тел, заталкивающих себя в нее согласованно, когда каждый знает, где чье тело и чем именно оно занято. Она скучала по ним, и отчасти из-за моей любви к Ашеру, из-за того, что я вижу его красивым, на нее нахлынули сожаления. Объединение не было единственным способом, она еще и добралась до моих чувств. Но я уже снова была собой. Желание было хорошо насыщено, удовлетворено, и я могла сделать то, что умею лучше всего.
Я призвала магию, завернулась в нее как в дыхание прохладного ветра на разгоряченную кожу. Натэниел и Джейсон отодвинулись от меня, в глазах у них все еще стояла муть.
Жан-Клод и Ашер приподнялись над юношами, и у них тоже в глазах была муть, но Жан-Клод сказал:
— Ma petite,что ты...
Я потянулась к нему:
— Возьми меня за руку.
— Ma petite...
—Быстрее!
Сила Белль прошла ко мне как кнут в опытной руке. Раньше она щекотала мне им кожу, сейчас решила хлестнуть. Я дернулась так, что лишь вес Джейсона и Натэниела не дал мне забиться в судороге. Поле зрения заволакивало языками пламени.
Рука в моей руке, прохладная кожа, и как только Жан-Клод меня коснулся, я снова смогла видеть. Я его слуга, он мой Мастер, мы — часть триумвирата силы. Если бы Ричард был здесь, мы бы погнали ее до той адской ямы, откуда она вылезла. Я мысленно позвала, выкрикивая молча его имя, но ответ пришел не оттуда. На меня, недоумевая, смотрел Джейсон.