— Если бы Грегори не вмешался, меня бы сейчас вообще не было. Мне бы вырвали сердце. И это была случайность, что он упал на меня в драке.
Я смотрела на лицо Мики, но почувствовала, как остальные вздохнули с облегчением, ощутила за несколько ярдов. Я посмотрела — так и есть, даже в осанке это стало заметно.
— Так где он? Где Грегори?
Они трое опять будто передавали друг другу глазами горячую картофелину.
— Он отказался прийти, как Элизабет?
— Нет-нет, — поспешно сказала Черри, но ничего не стала объяснять.
Я посмотрела на Натэниела. Он встретил мой взгляд не отводя глаз, но выражение его лица мне не понравилось. То есть явно запас плохих вестей еще не исчерпался.
Я повернулась к Мике:
— Ладно, тогда ты мне скажи.
— Когда твой Ульфрик узнал, что Грегори сделал тебя настоящей Нимир-Ра, он... — Мика развел руками.
— Он стал чудить.
Это сказал Зейн.
— То есть? — Я повернулась к нему.
— Он захватил Грегори, — объяснила Черри.
— То есть как — захватил?
— Объявил Грегори врагом стаи, — сказал Мика.
— Продолжай.
— Если бы ты была истинной лупой и кто-то нанес бы тебе рану, то Ульфрик был бы вправе объявить его врагом стаи, преступником.
Я смотрела в эти желто-зеленые глаза.
— И что это значит конкретно?
— Это значит, что твой леопард сейчас у волков, и они будут его судить за то, что он тебя ранил.
— Ни за что! То есть даже если я и превращаюсь в оборотня, чего не происходит. Мне это не помешает. Я просто стану оборотнем, как они.
— Нет, не как они, — возразил Мика. — Как мы.
Я пыталась прочесть что-то по его лицу, но недостаточно хорошо его знала.
— Поясни, что ты имеешь в виду.
— Ты не можешь быть одновременно лупой у волков и Нимир-Ра у леопардов.
— Я долго была и тем, и другим.
Он покачал головой и снова скривился от боли в шее.
— Нет, ты была человеческой женщиной, которая встречается с Ульфриком и которую он объявил лупой. Ты была человеком, когда взяла под опеку леопардов до тех пор, пока не найдешь настоящего альфа-леопарда, чтобы передать ему эту работу. Теперь ты стала истинной Нимир-Ра, и стая не примет тебя как свою.
— То есть ты говоришь, что Ричард бросил меня, поскольку я теперь буду леопардом?
— Нет, я говорю, что теперь стая тебя не примет как его лупу. — Он посмотрел вверх, потом вниз. Было видно, как он подыскивает слова. — Я понимаю так, что среди ваших местных волков происходит следующее: твой Ульфрик установил в стае вместо монархии, когда его слово было законом, демократию, когда правит большинство. У него есть решающий голос, но не последнее слово.
Я кивнула. Похоже было именно на то, чего Ричард хотел для стаи.