– На всякий случай.
– Если дойдет до того, что уходить придется со стрельбой, Анита, то палить будет уже слишком поздно. У нее там повсюду телохранители.
– Я не собираюсь ни в кого палить. Нам нужно только задать пару вопросов. И все.
Он ухмыльнулся.
– Роr fаvor (Будьте добры) (исп.), сеньора Сальвадор, не оживляли вы на днях зомби-убийцу?
– Брось, Мэнни. Я сама знаю, что это неловко.
– Неловко? – Он покачал головой. – Неловко, она говорит. Если Доминга взъярится, тебе будет больше чем просто “неловко”.
– Ты не обязан ехать.
– Ты меня позвала, чтобы я тебя прикрывал. – Он улыбнулся той белозубой улыбкой, которая освещала все его лицо. – Ты не стала звать Чарльза или Джемисона. Ты позвала меня, Анита, и это лучший комплимент, который ты могла сделать старику.
– Ты не старик. – Я была абсолютно искренна.
– Моя жена постоянно твердит мне совсем другое. Розита запретила мне ходить с тобой на вампиров, но пока еще разрешает заниматься зомби. – На моем лице, должно быть, отразилось удивление, потому что он добавил: – Я знаю, что она провела с тобой душеспасительную беседу два года назад, когда я лежал в больнице.
– Ты чуть не отдал концы, – сказала я.
– А у тебя сколько костей было сломано?
– Просьба Розиты была вполне справедлива, Мэнни. У тебя четверо детей, о которых нужно заботиться.
– И я слишком стар, чтобы колоть вампиров. – В его голосе звучала насмешка, смешанная с горечью.
– Ты никогда не будешь слишком стар, – сказала я.
– Хорошая мысль. – Он допил кофе. – Пойдем-ка лучше. Не хотелось бы заставлять Сеньору ждать.
– Бог нам этого не простит, – кивнула я.
– Аминь, – заключил он.
Я смотрела на него, пока он споласкивал кружку в раковине.
– Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить?
– Нет, – ответил Мэнни.
Я вымыла свою кружку, по-прежнему глядя на него, и почувствовала, что мои брови сами собой подозрительно хмурятся.
– Мэнни?
– Честное мексиканское, ничего не знаю.
– Тогда в чем дело?
– Ты же знаешь, что я был вудуистом прежде, чем Розита обратила меня в христианскую веру.
– Угу, и что?
– Доминга Сальвадор была не просто моей наставницей и жрицей. Она была моей любовницей.
Несколько мгновений я молча смотрела на него.
– Ты шутишь?
Его лицо было очень серьезным, когда он сказал:
– Такими вещами я не стал бы шутить.
Я пожала плечами. Кого только люди не выбирают себе в любовники! Не устаю поражаться.
– И поэтому тебе удалось так быстро договориться о встрече?
Он кивнул.
– Почему же ты не сказал мне раньше?
– Потому что ты могла попытаться пролезть туда без меня.
– Разве это так страшно?
Он уставился на меня своими карими глазами и очень серьезно произнес: