Берт поглядел на меня. Я никогда не оживляла такое старье.
– Анита?
– Могу, – сказала и. Берт с довольным видом улыбнулся Гейнору. – Но не буду.
Берт медленно, без улыбки, повернулся снова ко мне.
Гейнор все еще улыбался. Телохранители не шелохнулись. Цецилия продолжала нежно смотреть на меня, и глаза ее при этом ничего не выражали.
– Миллион долларов, мисс Блейк, – сказал Гейнор своим тихим приятным голосом.
Я заметила, как Берт сглотнул и вцепился пальцами в подлокотники кресла. Для Берта деньги – то же, что для других секс. И сейчас, вероятно, у него стоял как никогда.
– Вы понимаете, о чем просите, мистер Гейнор? – поинтересовалась я.
Он кивнул.
– Я предоставлю вам белого козленка. – Его голос оставался таким же приятным, и он продолжал улыбаться. Голько глаза его потемнели, а взгляд стал алчным, нетерпеливым.
Я встала.
– Пойдем, Берт, нам пора.
Берт схватил меня за руку.
– Анита, сядь, пожалуйста.
Я смотрела на его руку, пока он меня не отпустил. Его очаровательная маска соскользнула, и под ней я увидела гнев; потом он снова стал деловым и любезным.
– Анита, это щедрое предложение.
– Белый козленок – эвфемизм, Берт. Он означает человеческую жертву.
Мой босс поглядел на Гейнора, затем опять на меня. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы поверить мне, но он не хотел верить.
– Не понимаю, – сказал он.
– Чем старше зомби, тем больше должна быть смерть, чтобы его оживить. По прошествии нескольких веков единственной “достаточно большой” является смерть человека, – пояснила я.
Гейнор больше не улыбался. Взгляд его потемневших глаз был прикован ко мне. Цецилия по-прежнему смотрела на меня нежно, почти с улыбкой. Интересно, за этими васильковыми глазками есть кто-нибудь дома?
– Неужели вы хотите говорить об убийстве в присутствии Цецилии? – спросила я.
Гейнор расплылся в улыбке – дурной признак в таких ситуациях.
– Она не понимает ни слова из нашего разговора. Цецилия – глухонемая.
Я уставилась на него, и он кивнул, подтверждая свои слова. Цецилия глядела на меня все так же нежно. Мы говорим о человеческом жертвоприношении, а она об этом даже не подозревает. Если она и умеет читать по губам, то очень хорошо это скрывает. Я понимаю, что даже калека – пардон, человек с физическими недостатками – может попасть в дурную компанию, но мне все равно это не нравится.
– Ненавижу женщин, которые постоянно болтают, – сказал Гейнор.
Я покачала головой:
– Ни за какие деньги не стану работать на вас.
– Разве ты не можешь просто убить несколько животных вместо одного? – спросил Берт. Берт – очень хороший менеджер. И ни черта не смыслит в оживлении мертвецов.