Я перевела взгляд на лицо. Волосы у мальчика были светло-каштановые, как у матери. Влажные кудряшки наползали на щеки. Я вновь посмотрела на то, что осталось от его живота. Темная густая жидкость сочилась на траву.
Я встала и, спотыкаясь, побрела прочь от сцены преступления, хватаясь руками за надгробные плиты, чтобы удержаться на ногах. Я побежала бы, если бы знала, что не упаду. Небо крутанулось и встретилось с землей. Я рухнула в задыхающуюся от жары траву, и меня вырвало.
Я блевала, пока было чем и пока мир не перестал крутиться. Потом я вытерла рот рукавом и, ухватившись за покосившееся надгробие, встала на ноги.
Когда я вернулась, никто не сказал ни слова. Тело вновь было накрыто простыней. Тело. Будем думать об этом так. Не могла я признать факт, что это был маленький ребенок. Не могла. Я сошла бы с ума.
– Ну что? – спросил Дольф.
– Он умер недавно. Черт возьми, Дольф, это случилось утром, возможно, как раз перед рассветом. Он был жив, жив, когда эта тварь схватила его! – Я смотрела на Дольфа и чувствовала, как к глазам подступают горячие слезы. Нет, я не заплачу. Я уже осрамила себя достаточно для одного дня. Я набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула его назад. Я не заплачу.
– У тебя были сутки, чтобы поговорить с этой Домингой Сальвадор. Ты выяснила что-нибудь?
– Она говорит, что она не знает ничего об этом. Я ей верю.
– Почему?
– Потому что если бы она хотела убивать людей, то сделала бы это не столь драматически.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Дольф.
– Ей достаточно было бы пожелать им смерти, – сказала я.
Он расширил глаза.
– И в это ты тоже веришь?
Я пожала плечами:
– Возможно. Да. Дьявол, не знаю. Она меня напугала.
Его косматые брови поползли вверх.
– Я это запомню.
– Зато у меня появилось новое имя для твоего списка, – сказала я.
– Кто?
– Джон Бурк. Он приехал из Нового Орлеана на похороны брата.
Дольф записал имя в небольшой блокнотик.
– Если он только что приехал, когда же он мог успеть?
– Я не могу придумать мотив. Но он мог это сделать, если бы захотел. Наведи о нем справки у полиции Нового Орлеана. Кажется, ему там шьют мокрое дело.
– Что же он тогда делает за пределами штата?
– Вряд ли у них есть доказательства, – пояснила я. – Доминга Сальвадор сказала, что она мне поможет. Обещала поговорить с теми, кого она знает, и сообщить мне, если что-нибудь выяснится.
– Я навел о ней справки. Она никому не помогает, кроме своих людей. Как ты заставила ее сотрудничать?
Я пожала плечами.
– Всепобеждающее очарование моей личности. – Дольф покачал головой. – В этом не было ничего незаконного, Дольф. Кроме того, мне не хочется говорить об этом.