Слегка поколебавшись - после рождения Гвидиона она ни разу не разговаривала с Моргейной на столь личные темы, - Моргауза все-таки спросила:
- Так что, вы с Уриенсом не ладите?
Моргейна вновь пожала плечами - все так же безразлично.
- Пожалуй, Уриенс слишком мало меня волнует, чтоб думать, ладим мы или не ладим.
- Как тебе твой Гвидион? - поинтересовалась Моргауза.
- Он меня пугает, - призналась Моргейна. - И все же он настолько обаятелен, что перед ним трудно устоять.
- Ну, а ты чего ожидала? Он красив, как Ланселет, и умен, как ты, - а в придачу еще и честолюбив.
- Как странно: ты знаешь моего сына куда лучше, чем я... - сказала Моргейна, и в словах ее было столько горечи, что Моргауза - первым ее порывом было отбрить племянницу, поинтересовавшись, чего же странного та в этом находит, раз бросила сына еще в младенчестве, - погладила ее по руке и утешающе заметила:
- Ну, моя дорогая, когда сын растет вдали от матери, та знает его хуже всех. Думаю, Артур со своими соратниками - даже тот же Увейн - знают Гавейна куда лучше, чем я, а ведь Гавейна еще не так сложно понять - он человек простой. А Гвидиона ты бы не понимала, даже если бы сама его вырастила: я вот честно признаюсь, что совершенно его не понимаю!
Моргейна не ответила - лишь неловко улыбнулась. Она повернулась и уставилась на турнирное поле; шуты Артура устроили там потешный турнир. Вместо оружия у них были мочевые пузыри свиньи, а вместо щитов разрисованные тряпки, и они выкидывали такие коленца, что зрители от смеха уже падали со своих мест. В конце концов, шуты остановились и раскланялись; Гвенвифар, преувеличенно серьезно изобразив тот самый жест, которым она обычно вручала награду истинному победителю, бросила им полную пригоршню сладостей. Шуты устроили из-за них потасовку, вызвав новый взрыв смеха и рукоплесканий, и ускакали в сторону кухни - там их ждал хороший обед.
Глашатай возвестил, что первая схватка состоится между поборником королевы, сэром Ланселетом Озерным, и поборником короля, сэром Гавейном Лотианским. Рыцари вышли на поле, и зрители разразились восторженными воплями. Ланселет был строен и так красив, несмотря на морщины и седину в волосах, что у Моргейны перехватило дыхание.
"Да, - подумала Моргауза, наблюдая за племянницей, - она по-прежнему любит его, хоть столько лет уже прошло... Быть может, она сама этого не осознает, - но так оно и есть".
Схватка Гавейна и Ланселета походила на тщательно отрепетированный танец: противники кружили друг вокруг друга, обмениваясь ударами. На взгляд Моргаузы, ни одному из них так и не удалось ни в чем взять верх над другим, и когда рыцари, наконец, опустили мечи, поклонились королю и обнялись, зрители с равным рвением приветствовали обоих одобрительными возгласами и рукоплесканием.