И действительно, на турнирном поле вдруг появился Гвидион. К нему тут же заспешил глашатай, но Гвидион отмахнулся от него. Его сильный, звонкий голос разнесся над полем:
- Король Артур!
Моргейна откинулась на спинку кресла, побледнела как мел и вцепилась в перила. Ну что он там еще задумал?! Он что, собирается устроить скандал при таком скоплении народа и потребовать, чтобы Артур признал его?
Артур поднялся со своего места. Моргаузе показалось, что королю тоже не по себе, но говорил он спокойно и отчетливо.
- Я слушаю тебя, племянник.
- Я слыхал, будто на турнирах есть такой обычай: если король не возражает, то всякий рыцарь может бросить вызов другому рыцарю. И я прошу, чтобы сэр Ланселет встретился со мной в поединке!
Моргаузе вспомнились брошенные как-то в сердцах слова Ланселета - что подобные поединки сделались для него сущим проклятием: каждый молодый рыцарь жаждал сразиться с поборником королевы.
- Да, такой обычай существует, - помрачнев, отозвался Артур. - Но я не могу говорить за Ланселета. Если он согласится на поединок, я не стану ему препятствовать. Но тебе придется обратиться к нему самому и смириться с его решением.
- Вот негодник! - воскликнула Моргауза. - Я понятия не имела, что у него на уме...
Но Моргейна почувствовала, что та отнюдь не сердится на Гвидиона, и даже напротив - его выходка явно доставила Моргаузе удовольствие.
Поднялся ветер, и несомая им пыль припорошила сверкавшую под летним солнцем сухую белую глину турнирного поля. Гвидион прошел сквозь эту пыльную завесу и остановился у края турнирного поля - там, где на скамье сидел Ланселет. Моргаузе не слышно было, о чем они говорят, но затем Гвидион повернулся и гневно воскликнул:
- Господа мои! Я слыхал, что долг поборника - вступать в схватку со всяким, кто того пожелает! Сэр, я требую, чтобы Ланселет сейчас же принял мой вызов - или уступил мне свое высокое звание! Мой лорд Артур, за что ему дарована эта привилегия - за непревзойденное воинское искусство или за иные достоинства?
- Жаль, Моргейна, что твой сын слишком взрослый! - сказала Моргауза. Его бы следовало вздуть как следует!
- Почему ты винишь его, - а не Гвенвифар, поставившую своего мужа в столь дурацкое положение? - спросила Моргейна. - Хоть народ не обзывает ее ни ведьмой, ни шлюхой, всем известно, как она благоволит Ланселету.
Ланселет поднялся со своего места и двинулся к Гвидиону; не снимая перчатки, он с силой ударил парня по губам.
- Вот теперь ты действительно дал повод покарать тебя за невежливые речи, юный Гвидион! Сейчас посмотрим, кто из нас боится боя!