Я возвратился в Новую Испанию вместе с флотилией, которая вышла из севильской гавани Муэлас в месяце апреле в 1525 году от Рождества Христова — ровно год с тех пор, как мы с Сикотепеком отплыли из Сан-Хуан-де-Улуа. По прибытии я узнал, что Кортес отправился в Гондурас, чтобы покарать Кристобаля де Олида, который поднял мятеж. Однако дон Эрнан оставил распоряжения на случай, если я вернусь в его отсутствие. Так что энкомьенду от имени Кортеса мне передал брат Эстебан. Он же показал мне все пять изумрудов, и я впервые увидел, как они смотрятся вместе. Губернатор велел возвратить их Сикотепеку или его родным. Но выполнить этот приказ Кортеса было невозможно: у индейца не осталось семьи, которой можно было бы передать его сокровище.
Я написал дону Луису де Ловисе и рассказал ему в письме эту историю, но не полностью, поскольку не мог раскрывать чужие тайны. Дон Луис написал мне в ответ, что его не слишком огорчила смерть маркиза де Оржеле, так как они не были близкими друзьями. Отношения, которые связывали их, были весьма поверхностными и касались в основном кое-каких общих дел, так как дон Луис всегда считал его не кем иным, как разбогатевшим пиратом, сколотившим состояние весьма малопочтенным способом, а именно грабежом мирных мореплавателей.
в которой говорится о том, что случилось после описанных событий, и в этой связи упоминаются имена некоторых уже известных читателю особ
Прежде чем закончить это повествование, нужно рассказать еще кое-что о событиях, имеющих отношение к некоторым героям нашей истории. Мне кажется, читателю будет любопытно узнать о них.
По возвращении моем в Новую Испанию я узнал, что Кортес отправился в Гондурас, чтобы наказать мятежного Кристобаля де Олида. Но против Кортеса выступил не только Олид, но и аудиенсия. Алонсо де Эстрада и некий Гонсало де Саласар, комиссионер, забрали всю власть и всячески старались повредить Кортесу. Снедаемые алчностью, они даже пустили слух, что Кортес убит в Гондурасе, и отобрали у многих энкомьенды, пожалованные им губернатором. К счастью, меня это не коснулось, так как на моей стороне был брат Эстебан, с которым Эстрада был в приятельских отношениях.
Получив известия, что в его отсутствие в завоеванных землях начались волнения, Кортес поспешно возвратился в Новую Испанию. Он высадился в Веракрусе в месяце мае 1526 года от Рождества Христова, и в наших краях снова воцарился мир. Однако с того момента, как губернатор отправился в Гондурас, фортуна его переменилась.
Как раз в это время я поведал ему о нашем путешествии во Францию. Мой рассказ сильно порадовал губернатора, и не только потому, что он узнал о смерти маркиза де Оржеле, но и потому, что я успешно возвратился из опасной поездки. Впрочем, его радость была омрачена гибелью Сикотепека. Я также рассказал ему о доне Луисе и о его ответе на мое письмо, так что Кортес проникся к нему таким расположением, что позволил мне открыть ему всю правду и даже выдал ему разрешение каждый год отправлять из Новой Испании корабль, нагрузив его любыми приглянувшимися ему товарами. Так что теперь дон Луис — единственный французский торговец, получивший разрешение заходить в гавани Индий.