- Я - кузен лорда моего Артура и его конюший, сир, но даже я не вправе ему приказывать, - проговорил Ланселет сдержанно.
- Что ж, тогда упроси его навестить старика, которому не под силу покинуть свой домашний очаг, - отозвался король не без ехидства. - А ежели он не приедет, так, пожалуй, со временем ему небезынтересно будет узнать, как я распорядился своими табунами и вооруженными воинами.
- Вне всякого сомнения, король приедет, - с поклоном заверил Ланселет.
- Так и довольно об этом; плесни нам вина, дочка, - приказала король. Гвенвифар робко приблизилась и разлила вино по чашам. - А теперь беги-ка к себе, нам с гостем надо поговорить о делах.
Девочка ушла в сад и стала ждать; со временем из замка вышел слуга и зычно приказал подать лорду Ланселету коня и доспехи. К дверям подвели жеребца, на котором гость приехал, и второго - подарок от короля; спрятавшись в тени стены, Гвенвифар не сводила с всадника глаз; но вот он тронулся в путь - и она вышла на свет и остановилась, дожидаясь, пока гость поравняется с ней. Сердце ее гулко стучало: не сочтет ли ее Ланселет слишком дерзкой? Но вот всадник заметил ее, улыбнулся - и улыбка эта согрела ей душу.
- Ты разве не боишься этого огромного, свирепого скакуна?
Ланселет покачал головой:
- Госпожа моя, сдается мне, не родился еще на свет тот конь, с которым бы я не управился.
- А правда, что ты подчиняешь себе лошадей с помощью магии? - еле слышно прошептала девушка.
Запрокинув голову, Ланселет звонко расхохотался:
- Никоим образом, леди; магией я не владею. Просто я люблю лошадей и понимаю их - понимаю ход их мыслей, вот и все. Посуди сама: разве я похож на чародея?
- Но... но говорят, что в тебе есть кровь фэйри, - промолвила девушка, и Ланселет разом посерьезнел.
- Мать моя и впрямь принадлежит к тому Древнему народу, что правил этой землей еще до того, как сюда пришли римляне или даже северные Племена. Она - жрица на острове Авалон и очень мудрая женщина.
- Я понимаю, что не пристало тебе дурно отзываться о матери, промолвила Гвенвифар, - но сестры на Инис Витрин рассказывали, будто женщины Авалона - все злобные ведьмы и служат демонам...
Ланселет серьезно покачал головой.
- Вовсе нет, - заверил он. - Я не то чтобы хорошо знаю мою мать; я воспитывался вдали от нее. Я страшусь ее не меньше, чем люблю. Но скажу тебе одно: зла в ней нет. Она возвела лорда моего Артура на трон и подарила ему меч - сражаться против саксов; по-твоему, это злое деяние? Что до магии - так чародейкой назовут ее разве что невежественные глупцы. По мне, если женщина мудра, так это великое благо.