Более фарги ничего не умели делать. Едва ли они представляли себе иные возможности – раз предпочли такое существование городской жизни, полной трудов и волнений.
Когда приходили думы, Вейнте' старалась отделаться от них. Она просто испытывала удовлетворение от соседства фарги и того, что ее окружало.
Дни сменялись ночами, а ночи рассветами, время величественной поступью шествовало мимо.
Alitha hammar ensi igo vezilin
geddci. Sammad geddar о sammadar sapri.
Hе бывает двухголовых оленей.
Так и у саммада – один саммадар.
Поговорка тану
Лил дождь. Тропический ливень тяжелым пологом занавесил землю под свинцово-серым небом. Струи так громко хлестали по натянутым шкурам, что тану приходилось разговаривать громко.
– Когда же этот дождь кончится? – проговорила Армун.
Младенец завопил: небо расколола молния, и над вершинами деревьев прокатился
Гром.
– Третий день льет, – отозвался Керрик. – Я не помню, чтобы дождь шел больше трех дней подряд. Наверное, к вечеру перестанет. Тучи, похоже, редеют.
Он поглядел на Харла, обжаривавшего над огнем тонкий ломоть оленины. Дым стелился по земле. Порыв ветра, залетевший в шатер, окутал Харла дымным облаком. Тот закашлялся и принялся тереть глаза. Сидевший на корточках перед костром Арнхвит засмеялся – но тут же сам стал кашлять. Ортнар сидел в обычной позе, вытянув вперед неподвижную ногу, и вглядывался в пелену дождя.
Здесь, на острове, он часто сидел так и молчал.
Керрик тревожился за него. Других забот у него не было – стоянка на острове во всех отношениях была лучше, чем у Круглого озера. В тростнике водились утки, их можно было лозить силками. Хватало и дичи:
Оленей и мелких мургу со сладким мясом. Хищных мургу они убивали, едва те попадались на глаза. Изредка мургу перебирались через неглубокий пролив, отделявший остров от материка. Хорошее место. Армун – как это часто случалось, когда они жили вместе, – разделяла его мысли.
– Хорошая стоянка. Мне не хочется уходить отсюда.
– И мне. Хотя иногда я вспоминаю про саммады.
Интересно, они так и остались в долине саску?
– Я боюсь, что они погибли, что их убили и съели мургу со стреляющими палками.
– Я тебе сколько раз говорил – они живы и здоровы.
Он протянул руку и отвел волосы с ее лица, когда она склонилась над младенцем. А потом провел пальцами по лицу до раздвоенной губы. Армун улыбнулась.
Охотнику не полагалось проявлять чувства на виду у всех – и она обрадовалась.
– Ты уверен? – озабоченно спросила она.
– Да. Я же говорил тебе, мургу не умеют лгать.
Потому что каждое их слово есть мысль. Что на уме, то и на языке.