— Ну еще бы, — говорит Билл. — А позвольте спросить: кто вы такой будете?
— Извините, пожалуйста, — говорит незнакомец и — провалиться мне на этом месте — вытаскивает бумажник и протягивает Биллу: — Вот моя карточка.
Билл берет и читает вслух:
— Дж.Тротт, из Кентукки.
— Ничего себе карточка, — говорит Билл.
— Очень рад, что она вам понравилась, — говорит незнакомец.
— Думаю, и остальные пятьдесят одна карта в колоде не хуже — одни картинки да козыри.
Незнакомец молчит и пятится от Билла, а тот на него наседает.
— Ну, так какая же ваша игра, мистер Дж.Тротт из Кентукки?
— Я вас не совсем понимаю, — говорит незнакомец и весь вспыхивает, словно табак в трубке.
— Куда это вы так нарядились? Цилиндр, перчатки? Что за цирк? К чему вы это затеяли? Кто вы такой, собственно говоря?
Незнакомец поднимается с места и говорит:
— Я не ссорюсь с гостями у себя дома, и из этого вы можете заключить, что я джентльмен.
Тут он снимает свой цилиндр, низко кланяется — вот так — и поворачивает к нам спину — таким вот манером, — а Билли вдруг задрал правую ногу да как саданет сапогом по этому самому цилиндру — продавил начисто, как обруч в цирке.
Больше я ничего не могу припомнить, джентльмены. Да и никто из нас Даже под присягой не мог бы показать, что после этого случилось, а незнакомец держал язык за зубами. Что-то вроде урагана пронеслось по долине. Ничего не помню, кроме пыли и суматохи. Криков не было, не было и стрельбы. Бывают такие неожиданности, что и выстрелить не успеешь. Очнулся я в зарослях чапараля, на мне осталась только половина рубашки, в карманах я нашел фунта с три песку и камней, да и в волосы всего этого порядком набилось. Гляжу вверх и вижу, что Билл застрял в развилине орешника футах в двадцати надо мной.
— Капитан, — говорит он, будто не в себе, — кончился торнадо?
— Чего? — говорю я.
— Вот это самое стихийное бедствие, кончилось оно?
— Как будто, — говорю я.
— Дело в том, — говорит он, — что перед началом этого явления природы у меня вышло маленькое недоразумение с незнакомцем, и я хотел бы извиниться.
С этими словами он спокойно слезает с дерева, идет в шалаш и выходит под руку с незнакомцем, улыбаясь, как младенец. Вот тогда-то мы и узнали как следует «Джентльмена из Лапорта».
Вполне возможно, что изложенные в этом рассказе события слегка преувеличены, и осторожный читатель хорошо сделает, если отнесется без особенного доверия к явлению природы, на которое ссылается капитан. Достоверно то, что Джентльмену из Лапорта прощалась некоторая эксцентричностьnote 1, а личная доблесть оберегала его от критики. Так это и было объявлено во всеуслышание.