— Сколько он оставил? — спросил я.
— Кругленькую сумму, Дональд, — осторожно ответила Берта.
— Сколько?
— Какого черта? — с неожиданной враждебностью сказала она. — Агентство принадлежит мне.
— Сколько?
Она сердито смотрела мне в глаза, выдвинув подбородок.
— Перестаньте, Берта, — сказал я. — Это серьезнее, чем вы думаете. Он хочет, чтобы я вел дело, и у вас возникнут затруднения, если мы с вами сейчас прекратим сотрудничать.
— Но, милый, мы же не собираемся прекращать сотрудничество.
— Это вы так думаете.
Она немного помолчала, а потом сказала: — Тысячу долларов.
— Я так и думал. А теперь я хочу, чтобы вы поехали со мной.
— Куда?
— Мы с вами навестим Эвелин Харрис, — ответил я.
— Эту девку?
— Угу.
— Но с ней ты лучше разберешься без меня, Дональд.
— Нет. По-моему, сейчас понадобятся ваши прекрасные итальянские ручки.
— Иногда моя рука бывает очень тяжелой, — сказала Берта.
— Ладно, поехали.
— Дональд, что происходит? К чему такая спешка и чем ты так взволнован?
— Я кое-что обдумал.
— Да, — неохотно признала она, — это ты умеешь делать. Берта встала, подошла к зеркалу и начала пудриться и красить губы. Я нетерпеливо шагал по кабинету, время от времени поглядывая на часы.
— Доктор Альфмонт не говорил, когда он приехал в город и когда собирается уехать? — спросил я.
— Дональд! Он очень просил, чтобы мы не называли его доктором Альфмонтом. Он сказал, что мы должны и в разговоре и в записках упоминать о нем, как о мистере Смите.
— Согласен. Он говорил, когда приехал и когда думает возвращаться?
— Нет.
— На нем был двубортный серый костюм?
— Да.
— Он сказал вам, зачем приехал?
— Он сказал, что обдумал твой утренний визит и решил приехать, чтобы извиниться передо мной за свое письмо и оставить нам еще немного денег.
— Ну хорошо, поехали.
— Дональд, почему ты вдруг так заторопился?
— Я думаю, Эвелин Харрис сможет нам кое о чем рассказать.
— Да, но у тебя был целый день. Почему вдруг теперь такая горячка?
— Утром я был слишком измучен, чтобы ясно мыслить. А теперь я обдумал все до конца.
— Ну хорошо, милый. Пойдем.
— Мне нужны еще деньги.
— Что, снова?
— Да.
— О Боже, Дональд! Я не могу…
— Послушайте, это крупное дело. Может быть, одно из самых крупных, какие когда-либо попадали к вам в руки. Эта тысяча долларов — только начало.
— Хотела бы я разделять твой оптимизм!
— Я понимаю, что вы не разделяете моего оптимизма, но я хочу разделить ваш барыш.
— Но ты же знаешь, Дональд, ты работаешь на меня. Агентство принадлежит мне, и ты не мой партнер.
— Я знаю.
— К тому же ты еще не представил полного отчета по предыдущим расходам.