Она в отчаянии стиснула руки. Ее блуждающий взгляд говорил, что Беатрис пытается что-то придумать.
Наконец она снова вскинула глаза на Данмора.
— Вы серьезно? — спросила она. — Неужто вы думаете, что я шучу? Говорю вам, если вы вернетесь в лагерь с этим кольцом на пальце, если вы покажете его хоть одной живой душе, все это кончится убийством!
— Да неужто? — ухмыльнулся она.
— О Бога ради, постарайтесь поверить! — воскликнула она. — Раз уж решили оставить его себе, так хоть по крайней мере держите его в жилетном кармане! Ни один человек не должен знать, что оно у вас! Поклянитесь, что вы это сделаете!
— И тогда вы успокоитесь? — спросил Данмор.
— Да, да, конечно! Так вы обещаете?
— Это мне напоминает, — задумчиво протянул Данмор, — тот случай, когда один парень вбил себе в голову, что удачу ему приносит старое шерстяное одеяло. А звали его Джим Ллойд. Держу пари, вы о нем слышали?
— Нет… никогда… да пропади он пропадом! Простите, я не хотела быть невежливой… только… вы обещаете?
— Тогда я вам о нем расскажу, и вы сами увидите сходство. Так вот, этот парень, Ллойд, ему приходилось туго. За ним гнались по пятам, а все потому, что парень прикарманил пару сотен коров, а потом и лошадь. Он пересек пустыню, а ведь она тянется на тысячу с лишним миль, и все это время он мчался, как заяц, которого собаки хватают за пятки. И все это время, поверишь ли, на нем было это проклятое одеяло! Была зима, и оно чертовски хорошо защищало его от ветра. И в конце концов он уверился, что его удача зависит от этого куска шерстяной тряпки. Больше уж он с ним не расставался, ни днем, ни ночью и, хотите верьте, хотите нет, а только с тех пор ни одна пуля него даже не поцарапала! Словно заговоренный, ей Богу! Да, так вот, Ллойд шел и шел себе на юг и скоро оказался в таких местах, где ночью дует теплый ветер, а звезды светят особенно ярко. Так что одеяло ему стало вроде как и не нужно, ну, он и стал класть его под голову вместо подушки. Нет, вы только послушайте, что было дальше!
Беатрис с досадой закусила губу, но все же заставила себя улыбнуться и кивнуть.
— Как-то ночью он услышал чей-то голос: — «Вставай, Джим Ллойд, твое время пришло!» — Он вскочил на ноги и выстрелил, но промахнулся, а ему самому пуля попала в самое сердце. А все потому, что сам снял с себя свой талисман! Вот счастье и изменило ему!
— Чудесная история! — промямлила она. — Не знаю, где вы ее услышали, но…
— Какого черта! Да ведь я сам тащился за ним всю эту тысячу миль из-за того, что ублюдок увел мою старую конягу. И коняга-то была так себе, а вот поди ж ты! Он прожил еще секунды три после того, как моя пуля прикончила его, и все сокрушался, что своими руками отвел от себя удачу!