Данмор захохотал.
— И что же, все женщины так?
— Само собой! Когда мужчина садится и думает, это значит, что он еще ничего не решил. А возьмите любую женщину! Все наоборот! Она разве думает? Пфф! Она придумывает предлог, чтобы сделать то, что ей хочется!
— Так ты думаешь, что Беатрис уже все для себя решила?
Джимми задумчиво поковырял кончиком башмака мокрый песок.
— Честно говоря, не знаю, — признался он. — Правда, не знаю. Она ведь не такая, как все… вроде чистокровной лошади, только ветер свистнет в ушах, и уж обо всем забыла! Конечно, может, она передумает. Но сейчас, держу пари, девчонка сама до смерти хочет уехать с вами.
— По-моему, тоже, — согласился Данмор.
Джимми тяжело вздохнул.
— Я буду здорово скучать, пока вас не будет, — прошептал он.
— А ты едешь с нами, — бросил Данмор.
— С вами?! А куда?
— Куда я решу!
— Только она, вы и я, да?
— Да, только мы трое.
— Вот это мне по душе, — кивнул Джимми. — Так по душе, что и сказать не могу!
— Вот и хорошо. Тогда мы отправимся сегодня же ночью. Держи лошадь наготове.
— Сегодня?
— Я надеюсь.
— А вы не слишком торопите события?
— Нет, Джимми. Еще один день, и вряд ли мне удастся убраться отсюда живым!
Теперь настала очередь Джимми удивленно таращить глаза.
— Кто-то точит на вас нож?
— Пока никто. Но достаточно почуять запах дыма, чтобы догадаться о пожаре, верно?
— Это точно, — глубокомысленно кивнул Джимми. — Мы потом вернемся сюда?
— Разве что на носилках! Так что будем надеяться, что нет.
— Тогда мустанг мне не понадобится.
— Что это ты задумал?
— Да есть в конюшне один пегий жеребец, на которого я давно уж положил глаз. Да и я ему по душе. Так что, думаю, мы с ним неплохо поладим.
Данмор ухмыльнулся.
— А чей он?
— Самого Линна Такера!
— Тогда забирай его, если сможешь. Выводи лошадей, пока все еще будут ужинать. Пусть они будут наготове. Мы постараемся уехать, как можно быстрее, а вдвоем или втроем — будет видно!
Они друг за другом перебрались на другой берег. Джимми ловко прыгал с камня на камень, Данмор не торопился, не желая свалиться в воду. Не успел он ступить на берег, как услышал пронзительный вопль Джимми.
— Ложись!
И тело мальчика рухнуло ему под ноги. Все произошло настолько неожиданно, что Данмор распростерся на земле.
— Харпер! — припав к его коленям, прохрипел Джимми.
Падая, Данмор успел почувствовать легкое дуновение воздуха у виска и, молниеносно выхватив кольт, выстрелил туда, где в зарослях напротив чуть заметно дрогнула ветка. И услышал, как с отвратительным чавканьем пуля вошла в живую плоть.
Через минуту кусты раздвинулись, и они увидели верхнюю часть тела Чака Харпера с простертыми вперед руками. Он словно пытался в последний раз добраться до горла ненавистного врага. Злоба и ненависть сверкали в его глазах, недобрая усмешка кривила губы.