— Я знаю твоего отца, — сказал он.
— Не может быть, — Мальчишка покачал головой.
— Ты уверен?
— Он вот уж почти десять лет как умер. Должно быть, вы знакомы с дядей Биллом.
— А ты на него похож?
— Разве я по-вашему, смахиваю на дикого кабана? — презрительно фыркнул он, и добавил: — Надеюсь, что ни капельки!
— Сколько тебе лет, сынок?
— Достаточно, чтобы свалить оленя! — важно ответил парнишка.
— И освежевать его? — полюбопытствовал Танкертон.
— Да, и освежевать, и вырезать лучший кусок на жаркое. Держу пари, ни один мясник не справится с этим быстрее меня!
— Уверен?
— Так сказал сам Билл из Харперсвилла!
Внезапно Танкертон припомнил сутулые плечи и продолговатую физиономию Билла, мясника из Харперсвилла.
— Старый Билл Огден, знаете его? Я учился у него разделывать мясо. Только сейчас он больше греется на солнышке да точит лясы с Чаком Харпером.
— Значит, твоя фамилия Огден?
— Моя-то? Боже упаси! Скажете тоже! Меня кличут Джеймс МакВей Олдервуд Ларрен!
— Славное имя. И такое длинное!
— Мой папаша, царствие ему небесное, был добрый человек и любил повторять, что Ларрены, дескать, имеют по одному имечку на каждые два фута росту!
— А Билл Огден — твой родственник, раз взял тебя в ученики…
— Брал он меня, как же! Он, если хотите знать, палец о палец ради меня не ударил!
Жирная горная куропатка, прятавшаяся в кустах, почему-то решила, что пришло самое время взлететь, и с шумом захлопала крыльями, поднимаясь в воздух. Мальчишка вскинул к плечу карабин, оглушительно грохнул выстрел, и птица смятым комком перьев рухнула в кусты.
Проводив птицу взглядом, мальчик убедился, что она упала в кусты, но не двинулся с места. Вместо этого он с небрежным видом повернулся к Танкертону.
— Чертовски хороший выстрел, — одобрительно кивнул тот. — Что же ты не подберешь ее?
— Сейчас, — откликнулся мальчишка и через минуту вернулся со своей добычей. — Прямо в глаз, — похвастался он и добавил: — Ох, и влетело бы мне от Билла, если бы промазал!
— И часто тебе влетает от него? Наверное, всякий раз, как возвращаешься домой с пустыми руками?
— А то как же? Ух, и мастер же он драться! А ручищи у него здоровенные, ведь он кожевник!
Мальчишка беззлобно рассмеялся:
— А, все это ерунда! К тому же вот уж год, как я рта не открываю, когда он дерется. А это старому хрену словно нож острый! Все удовольствие пропадает!
— Наверное, это что-то вроде закалки для тебя, — осторожно спросил Танкертон, немало удивленный этой странной философией.
— А то как же? — жизнерадостно воскликнул мальчишка. — Зато когда я дерусь с другими парнями, то порой ничего и не чувствую! Да пусть они хоть из штанов выпрыгнут, все равно я в конце концов вобью зубы им же в глотку!