— Хитро придумано. Они заставили его написать завещание, потом отравили, а затем составили такое соглашение с вами, что их преступление останется безнаказанным. Чертовски умно!
— Да, но я не уверен, что они шантажировали или убили его. Признаться, я думаю, что кузен сам написал это завещание. Оно очень характерно для него. Я не согласен с его терминологией, но я знаю наверняка, что он никогда не испытывал желания оставить мне больше, чем тысяч десять. В отношении меня вряд ли завещание подделано.
— Они сами пришли к вам или вы первым заявились к ним?
— Они пришли сами.
— Так. Обобрать человека, убить его и заткнуть глотку наследнику ста тысячами, чтобы избежать расследования! Ловко сработано!
— Но вы можете сами связаться с властями, миссис Кул.
— Фу! — сказала Берта сердито. — Во-первых, власти вовсе не заинтересованы в этом, а потом, я-то что буду иметь с этого?
— Да, но если у вас есть какая-то информация, миссис Кул…
— То, что у меня есть, у меня есть, — ответила Берта, вставая с кресла. — Я зарабатываю себе на жизнь, продавая информацию.
— Но если вы знаете что-то, что может заинтересовать полицию, то ваш долг сообщить им все. Ваш долг…
— Другими словами, вы не вложите ни цента. Вы не собираетесь раскошелиться, но не прочь, чтобы кто-нибудь анонимно сообщил в полицию, чтобы началось расследование. Вы полагаете, что я настолько глупа, чтобы за «спасибо» пойти в полицию.
— Именно так было бы правильно поступить. Как гражданка, имеющая сведения относительно преступления или хотя бы ключ к раскрытию его…
Берта направилась к двери.
— Я подожду вас на улице, пока вы оденетесь. На углу улицы есть табачный магазин с телефоном.
— Боюсь, я не понимаю вас.
— Черт побери, конечно, вы не понимаете, — объявила Берта жестко. — Через десять минут после моего ухода в полиции раздастся анонимный звонок; по телефону неизвестный скажет, что Харлоу Милберс был отравлен, предложит побеседовать с врачом и произвести эксгумацию трупа для выяснения причин смерти. Потом вы можете повесить трубку и вернуться назад, чтобы снова залезть в постель с этой вашей самодовольной улыбкой на лице. Это будет стоить вам пять центов, и только.
— Но, моя дорогая миссис Кул, вы не понимаете…
Берта в два шага достигла двери, распахнула ее и захлопнула прежде, чем Милберс успел закончить фразу.
Такси, в котором приехала Берта, ждало ее у входа.
Таксист дотронулся до своего кепи и произнес с обворожительной улыбкой:
— Итак, мадам, вам удалось их загрести?
— Загрести! — произнесла с чувством Берта так, что улыбка слетела с его лица. — Загрести, черт побери! Будь я проклята!