— Почему?
— Потому что в других штатах игра запрещена. А здесь, в Лас-Вегасе, разрешена.
— Ну и что с того?
— Напряги мозги, приятель, напряги мозги. Предположим, игра запрещена, а ты ловишь парня, выуживающего деньгу. Ты вышвыриваешь его из зала на улицу, орешь на него, но не можешь его арестовать, потому что он… ничего не крадет. А не крадет почему? У тебя нет игрального автомата, закон запрещает тебе его иметь. Улавливаешь?
— Улавливаю.
— Что-нибудь хочешь узнать еще?
— Не знаешь, как зовут девушку?
— Нет.
— Как же ей удается ввязаться в игру? Кто ее подначивает? Или делает здесь… свою игру?
— С мужчинами?
— Да.
Луи поскреб свою шевелюру.
— Лас-Вегас, братишка, отличается от других городов и Невада от других штатов. Девчонки приезжают сюда, чтобы развестись. Они вынуждены ждать, пока устроят себе место жительства. Хорошо, если все закончится быстро, а если нет? Время тянется медленно. Девушкам становится одиноко… И когда какой-нибудь смазливый парень кладет на нее глаз, она начинает думать: «А почему бы и нет, черт возьми»… Им тут нечем больше заняться… так или иначе, почти все они делают карьеру таким образом.
— Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто был вместе с той девушкой?
— Вроде нет. Но… погоди-ка, а ведь правда… Я вспоминаю одну, была здесь вчера, вроде бы вместе с той, кто тебя интересует. Нечто сногсшибательное.
— Можешь ее описать?
— Еще бы! Рыжая-рыжая! Не помню, какого цвета у нее глаза, но вся-то она рыжая, клубника со сливками.
Ходит, и все у нее двигается, плавно-плавно, как желе на тарелке.
— Полная? — спросил я.
— Нет. Точно, нет. Скорей худенькая, но не костлявая. Женщины, бывает, доводят себя диетой… руки и ноги как спички, суставы у них застывают, ходят, будто деревянные. Та… совсем все иное у нее.
— Сколько лет?
— За двадцать.
— Сколько раз она сюда приходила?
— Пару раз. И оба — с твоей девушкой… Стой, я еще кое-что припоминаю. У нее нос как у кролика.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты знаешь, как кролик двигает носом? Вот и у нее так, и, когда она была немного взволнована, ноздри так же подрагивали… Я это заметил. А вообще — очень привлекательная, стоило бы за ней приударить.
Я протянул руку:
— Спасибо, Луи.
— Да не за что. И никаких обид из-за плюхи?
Я отрицательно замотал головой.
— Если честно, — сказал Луи, — ты оказался слабоват. Заметь, ты совсем не держал шею. Когда дерешься, ты должен держать шейные мускулы, понимаешь! Коль удар пройдет сквозь твою защиту и ты будешь вынужден ловить его на подбородок, — ты тогда не свалишься, удар пойдет вскользь. Понимаешь?