— Счастливых! Да, черт возьми! — ответил честный Майк. — Потому что всякий раз, когда я слышу эти звуки, они напоминают мне звон денег. Их карманы звенят мелочью, полученной на сдачу, и они готовы избавиться от нее. Всему свой черед, но вот только в нужное время они не просят никого стоять с мешком, чтобы ловить в него эти крохи. А старый Майк Джарвин уже тут как тут! Старый Майк Джарвин готов перехватить все их эти лишние денежки! Это своего рода обуза, которую я очень люблю перекладывать с чужих плечей на свои, Пит!
Он расхохотался, и сидел, покатываясь со смеху, очень довольный своим остроумием.
— Сейчас очень жирненький кусок сам плывет ко мне в руки. Вон там сидит парень, один из тех, кого принято считать «хорошими». Видный, скромный, с виду вполне благополучный. Но в тихом омуте, как известно, черти водятся, и готов побиться об заклад, что он в этом смысле отнюдь не является исключением! Самые свои прибыльные аферы я проворачивал именно вот с такими тихонями! Не сомневаюсь, что он важная птица! Скорее всего, чей-то сынок! Ты только погляди на тех двух старых козлов, что подошли пожать ему руку! Гляди, как они похлопывают его по плечу! Это лишний раз доказывает то, что они ему не ровня, так что им остается лишь выражать свое восхищение! Так, Пит, эту-то рыбку я и хочу подцепить на свой крючок. Ты даже вообразить себе не можешь, сколько деньжат можно будто вытрясти из него! Такого тебе и не снилось, старина! — Он снова усмехнулся.
Питер, не имея никакого понятия о том, что могло вызвать столь бурный словесный поток со стороны Майка, оглянулся, бросая взгляд через плечо. И ему все тут же стало ясно, ибо там сидел молодой, симпатичный и вполне уверенный в себе Чарльз Хейл собственной персоной. Вздрогнув от неожиданности, Питер поспешно отвернулся. До этого он старательно убеждал себя, что ему нет никакого дела до того, что о нем подумают окружающие, мысленно твердя, что ему на всех наплевать, и что жить он будет так, как ему заблагорассудится, вне зависимости от того, что станут говорить по этому поводу люди. Но теперь Питер был бы несказанно рад избежать встречи с Чарли, а уж мысль о возможном разговоре с ним казалась до боли невыносимой, словно удар кнута — тот наверяка засыпал бы его вопросами, а что он смог бы соврать в ответ?
Пришлось бы рассказывать все, как есть, и правда эта была бы очень горькой. Погрузившись в мрачные раздумья, Питер совсем не слушал дальнейшей болтовни своего спутника, пока, в конце концов, Джарвин не задал ему вопрос:
— Скажи, Пит, а тебе когда-либо доводилось играть в покер?