И в самом деле, записка содержит сведения о Зинаиде Герасимовне, которые Пете удалось получить на первых порах. Я быстро пробегаю глазами записку.
- Еще я хочу предупредить вас, - наилюбезнейшим тоном говорю я, - что все, о чем бы мы тут с вами ни говорили, за пределы этой комнаты не выйдет. Вы меня, надеюсь, понимаете? Я гарантирую.
В моем голосе звучат весьма доверительные интонации.
Это довольно-таки банальное и у другого человека не вызывающее особых эмоций предупреждение в данном случае находит нужный мне отклик.
- Ну, как же не понять! - усмехается Зинаида Герасимовна. - В вашей работе секретность - это первое дело. Иначе кто же с вами откровенен будет.
- Именно, - подхватываю я. - А ведь нам только откровенность нужна. С вашей стороны, в частности. И тут даже... - я чуть медлю, - даже Виктор Григорьевич ничего не узнает о нашем с вами разговоре.
Виктор Григорьевич - это муж Зинаиды Герасимовны. И мне не очень-то приятно упоминать о нем в таком плане. Но что поделаешь, в нашей работе и такое встречается, как встречаются и всякие малоприятные люди, у которых, однако, что-то важное надо узнать и к которым в связи с этим приходится приспосабливаться. Не перевоспитывать же их сперва, в самом деле.
При моих последних словах Зинаида Герасимовна изумленно смотрит на меня, словно застигнутая врасплох, потом глаза ее настораживаются и улыбка медленно сползает с пухлых губ.
- А это вы к чему? - спрашивает она.
- К тому, - доверительно поясняю я, - что у нас, как в церкви, надо и можно говорить все.
Я уже немного разобрался, что из себя представляет эта женщина. В этом, кстати, заключается одна из интереснейших и весьма сложных сторон нашей работы: надо научиться быстро и верно разбираться в самых разных людях. По манере вести себя, по жесту, по лексике, по интонациям и взгляду. Это далеко не простая задача, как вы понимаете. И решить ее удается далеко не всегда. Но постепенно мы тут кое-чему в этом смысле обучаемся, а некоторые из нас становятся великими мастерами. Но чтобы разобраться в Зинаиде Герасимовне, не надо быть великим мастером.
- Вы знаете, конечно, что такое алиби? - спрашиваю я.
- Ну, вроде знаю... - не очень уверенно отвечает Зинаида Герасимовна, удивленная этим неожиданным вопросом.
- Это доказательство или свидетельство того, что человек не мог быть в определенное время в определенном месте, ибо он именно в это время был, оказывается, совсем в другом месте, - поясняю я.
- Да без вас я это знаю, - недовольно отвечает Зинаида Герасимовна. Слава богу, грамотная.