Дежурный машет рукой: поезжай, мол.
По дороге я спрашиваю Сизых:
- Вы эту сумочку сами нашли?
- Не. Ребята принесли.
- Кто именно?
- Именно?.. - Он мучительно скребет под шапкой затылок. - Именно Федька Чуев... а может, Серега. Да вот сейчас приедем и спросим.
Машина наша вскоре тормозит у распахнутых ворот стройплощадки, и колеса слегка заносит в грязном снежном месиве.
Мы направляемся к котловану, откуда, как и вчера, торчит ажурная стрела крана, правда занявшая уже новое положение.
На полпути Сизых неожиданно останавливается, пристально смотрит на высокий земляной отвал и только по одному ему известному признаку определяет:
- Ребят там уже нет, - он кивает в сторону котлована. - Пошли в вагончик. Выходит, значит, обед у них. Ну, и раствора, конечно, больше не везут, - он вздыхает. - Звонить надо.
Мы поворачиваем и бредем назад, к воротам, скользя в жидкой грязи и стараясь обходить наиболее глубокие лужи.
Действительно, в вагончике набилось человек пять парней в ватных брюках и телогрейках. Один, устроившись в углу, читает какую-то рассыпающуюся книжонку, остальные за шатким фанерным столом стучат костяшками домино. Тут же стоят вспоротые консервные банки, белые кефирные бутылки, на куске газеты лежат остатки хлеба и колбасная кожура.
- Привет начальству, - говорит один из играющих, не отрывая взгляда от костяшек на столе.
- Федор, - строго окликает его Сизых, - ты эту штуковину нашел, сумку то есть?
- Черненькую-то? Мы с Серегой.
Парень продолжает играть и отвечает небрежно, через плечо.
- Где именно? Выдь, покажи товарищу.
Что-то в интонации бригадира, видимо, настораживает парней. Они прерывают игру и оборачиваются в мою сторону, с любопытством меня разглядывая. Парень, читающий в углу, тоже отрывает глаза от книги.
Во взгляде Федора я кроме любопытства улавливаю еще и некоторую опаску и неприязнь. Он недовольно хмурится.
- Обед у нас...
- Я пойду! - торопливо восклицает паренек, читавший книжку, и вскакивает с табуретки.
Сизых поясняет мне:
- Это он и есть, Серега, значит. - И оборачивается к Федору: - А ты форменный дурень, никакой в тебе сознательности нет. Целый день вот так бы и стучал.
- И еще б бутылка, - с насмешливой мечтательностью говорит Федор.
- Утонешь скоро в бутылке.
- И вытрезвитель нынче подорожал, - язвительно добавляет кто-то. - Одни неприятности от него.
- А уж Катька твоя точно уйдет, - говорит Серега и хлопает Федора по плечу, - прошлый раз еще грозила, когда за зарплатой пришла, помнишь?
- Предложу вакансию, - подхватывает другой парень. - Такой бабе пропадать никак нельзя.