— Как долго вы собирались поддерживать такое положение?
— До тех пор, пока мой муж не получил бы образ спокойной молодой женщины, живущей с опекуншей и ведущей безупречный образ жизни. Время от времени посещающей рестораны вместе с Хайнсом и подругой, но все очень сдержанно и скромно. Настоящий образ жены Цезаря!
— Вы думали, что муж поверит в это?
— Я была в этом уверена.
— Почему?
— Потому что знала насколько дотошно следят детективные агентства. Я сказала вам, что совершила ошибку, в оценке характера моего мужа и не хотела повторить ошибку. Я рассчитывала, когда мой муж убедится, что его жена живет одиноко и под хорошей опекой, сказать ему, что мне надоела жизнь без него и я хотела бы вернуться. Этого было бы достаточно, чтобы он возбудил дело о разводе в течение двадцати четырех часов.
— Хайнс произвел на меня впечатление мелкого авантюриста.
— Он таким и был.
— И, вероятно, с не слишком высокой этикой, — продолжал Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— Не исключено, что он был не так прост, как это могло казаться.
— Прошу выразиться точнее. Что вы подразумеваете?
— Возможно, Хайнс работал на вас, и одновременно проводил частное расследование, чтобы выяснить чего вы добивались, делая подмену.
На ее лице мелькнуло некое подобие страха, но голос был совершенно спокоен:
— Не думаю, что я должна была чего-то опасаться с его стороны. Хайнс был довольно покорным до тех пор, пока получал деньги.
— Вполне возможно, — сказал Мейсон голосом знатока, — что обнаружив всю правду, он не остановился бы перед шантажом. Вряд ли вам известно о всех его делах, а ведь у него в бумажнике была неплохая сумма, учитывая его довольно скромную деятельность.
— Сколько там было? — спросила она.
— Немногим более трех тысяч.
— Чепуха! Я сказала вам, что Хайнс играл, а игрок должен в любую минуту иметь в своем распоряжении деньги. Я знаю таких, которые всегда носят при себе в десять раз больше.
— Интересная мысль, — сказал Мейсон, словно не заметив ее протеста. — Хайнс мог начать вынюхивать вокруг, собирая на вас компромат. Точно зная ваше местопребывание, он мог получить сведения, которые детективы добыть не могли. Тогда он мог бы продать информацию вашему мужу или пригрозить вам.
— Я бы ни цента не заплатила шантажисту.
— А что бы вы сделали?
— Я бы… я…
— Конечно, — сказал Мейсон. — Вы его скорее убили бы.
— Мистер Мейсон, уж не хотите ли вы сказать, что я застрелила Роберта Хайнса? — выкрикнула она с возмущением.
— Я просто рассматриваю различные возможности, — спокойно ответил адвокат.
— Вот значит, какова ваша благодарность за откровенность.