... Подойдя к городу, они расстались.
В Висмаре был базарный день. Изумленный Клаус ходил по улочкам, любовался добротными, красивыми, плотно прижавшимися друг к другу домами, величественными кирхами, но больше всего - огромными кораблями в гавани. Все вокруг суетились, что-то делали. На большую коггу16, на главной мачте которой развевался яркий флаг, грузчики таскали тяжелые мешки. Потеряв дар речи от удивления, Клаус некоторое время следил, сколько же таких мешков может поместиться в чреве корабля?! Но в трюмы грузили все новые и новые мешки. По кривым улочкам тащились многочисленные повозки. Шли крестьяне и крестьянки с большими коробами и корзинами за спиной. Надменный служитель ратуши с широким мечом в ножнах проскакал мимо и подозрительно посмотрел на него. Клаусу пришла на ум песня, которую пели в Дортине на Эльбе, где он жил у крестьян:
Народ, из разных стран народ,
Толпой по городу бредет,
В телегах люди и пешком,
С корзиной, коробом, мешком.
Купить, продать, не прогадать...
Купить, продать, не прогадать...
Кирха своими сложенными из кирпича мощными стенами и четырехугольной, лишенной окон башней напоминала замок, площадь перед ней пестрела бесчисленными лотками-палатками: красными, голубыми, белыми. Повсюду стояли крестьянские повозки, скот: быки, коровы, овцы. В нагроможденных друг на друга маленьких клетках он увидел кур, уток, голубей. В других - коз и поросят. Клаус пошел по торговым рядам; глаза его разбегались, и самыми разнообразными запахами обдавал его ветер. О, как это пахло! И чего только тут не увидишь, что только не продается! Самые разнообразные овощи; хлебы круглые и овальные. Битые куры и гуси. Нежно-розовые ободранные тушки кроликов висели на веревках длинными рядами. И тут же рядом пряники-сердечки с надписями из сахара. Прекрасно пахло от противня с жареными каштанами; за пол медного гроша Клаус наполнил карманы своей куртки этими теплыми красновато-коричневыми орехами. Были тут ларьки с выставленными на продажу льняными тканями, вышивками, лентами, разноцветными пуговицами. Были и такие, где на прилавках стояли фигурки из глины и дерева: богоматерь с Иисусом-младенцем на руках, Христос на кресте, Христос, несущий крест, Христос проповедующий. С ними соседствовали веселые статуэтки музицирующих и танцующих крестьян, фигурка тощего, похожего на лису, поспешно шагающего человека - сгорбленного, с большой палкой в руке, необыкновенно похожего на коробейника Йозефуса.
Отдельный ряд занимали торговцы рыбой. В невысоких бочонках лежала селедка, белая и красная рыба, камбала, треска, макрель, судак и еще какие-то неизвестные Клаусу длинные серо-зеленые рыбы с заостренными, страшными головами; были тут и маленькие, толстые рыбки с крупной чешуей и большими выпученными глазами. Они били хвостами, извивались, высоко поднимали головы, но тщетны были их попытки избежать гибели. И вдруг Клаус прямо остолбенел. В одной из бочек свернулись кольцами длинные змеи, некоторые толщиной в руку ребенка; темные блестящие тела и совсем маленькие головы.