— Так вы считаете, что дядя…
— Не знаю. Во всяком случае, в тот момент, когда ваш дядя Горас писал это письмо, с ним все было в порядке. Однако, вне всякого сомнения, что-то стряслось… Возможно, он не поладил со своим сводным братом.
— Очень может быть. Он так не хотел, чтобы они приезжали.
— Хорошо, вот вам двадцать долларов на такси и прочие непредвиденные расходы. Не теряйте времени даром. А я еду назад в контору. В любом случае позвоните мисс Стрит. Меня крайне интересует, какова там ситуация.
Адвокат ободряюще похлопал ее по плечу, поднял руку, останавливая проезжавшее мимо такси, посадил в него Дафнию, сам же, решив дожидаться автобуса, пошел назад пешком.
Мейсон совсем собрался уже пойти поесть, когда Делла Стрит сообщила:
— Она вернулась, шеф.
— Кто?
— Дафния Шелби.
— Пусть войдет, Делла.
Секретарша кивнула и пошла за посетительницей.
— Ну, что случилось, Дафния? Дурные новости? — сразу же спросил Мейсон.
Покрасневшие глаза девушки говорили о том, что она плакала. Более того, было похоже, что после перенесенного шока она утратила дар речи.
— Они сделали что-то ужасное, мистер Мейсон!
— Кто?
— Борден Финчли, Ральф Экветер и Элина.
— Что же они сделали?
— Увезли дядю Гораса!
Она снова расплакалась.
— Спокойно, спокойно. Держите себя в руках. Вы же знаете, слезами горю не поможешь. Расскажите мне все по порядку… Что значит «увезли»?
— Они добились того, что его объявили не то слабоумным, не то недееспособным, я точно не знаю. Оккупировали весь дом, мою комнату заперли на ключ и велели мне до завтрашнего вечера забрать вещи. И не хотят ничего мне рассказывать про дядю.
— Ладно, — Мейсон сразу помрачнел, — садитесь. Давайте все по порядку.
Он потянулся к телефону:
— Герти? Попросите зайти ко мне Пола Дрейка, если он на месте. Скажите, у меня к нему дело.
Потом он обратился к девушке:
— А теперь постарайтесь на секундочку расслабиться, Дафния. Пол Дрейк очень хороший частный детектив. Его контора находится на этом же этаже, так что он сейчас появится. А тем временем я хотел бы, чтобы вы обрисовали мне общую ситуацию.
— Что именно вас интересует?
— Вы пробыли в Азии три месяца?
— Да, в Азии и на борту судна. Это была длительная морская прогулка. Гонолулу, Япония, Гонконг, оттуда — в Манилу и обратно.
— За это время вы получали письма от дядюшки?
— Получала.
— Какого рода письма?
— Милые, жизнерадостные письма.
— А потом, в Гонолулу, вы получили вот это?
— Если бы я так не спешила сойти на берег, мне бы его вручили, как только наше судно пришло в порт, и тогда бы я позвонила, пересела бы на самолет, словом, придумала бы что-нибудь. Но в пути я познакомилась с симпатичной компанией из Гонолулу. Они ждали меня, поэтому я чуть ли не первая сошла с лайнера на берег, а назад вернулась уже буквально в последнюю минуту. И, сами понимаете, я простояла на палубе до отплытия, потому что меня провожали друзья, и спустилась в свою каюту уже после того, как мы очутились в открытом море. Там меня ждало дядино письмо. Я прочитала его, когда мы проплывали мимо Алмазной головы. Почему-то письмо не произвело на меня особого впечатления. Я подумала, что дядя Горас соскучился, у него унылое настроение, он решил, что мне понадобятся наличные деньги, и… Что греха таить, я подумала, что это своего рода увертка, чтобы уменьшить подоходный налог. Вы же знаете, что такие штуки проделывают…