— Это Джексон, — прервала его девушка. — Притащить его сюда — как раз в стиле дяди Макса!
— Давайте сначала поговорим о дяде.
— Это родной брат моего отца, но много старше его. Дядя Макс нажил состояние. После смерти моих родителей он взял меня к себе. Папа с мамой ничего мне не оставили. Я с детства привыкла жить весьма скромно. Сначала дядя Макс боялся, что я воображу себя богачкой и стану транжирить его деньги. И он постоянно мне внушал, что я живу у него вроде бы из милости.
— И вам это не нравилось?
— Да нет, меня это вполне устраивало. У меня была работа, и я чувствовала себя независимой. А затем у дяди Макса появился комплекс отцовства, он захотел быть и отцом, и матерью, и дядей одновременно. И принялся тратить на меня деньги. Я была окружена слугами, чуть не половину своего времени тратила на всякие примерки. Он уговаривал меня бросить работу и отправиться вместе с ним в Палм-Бич. Словом, масса всяких соблазнов, лишь бы отвлечь меня от работы и приучить к той жизни, которую, по его мнению, я должна вести.
— А Джексон Стерн? — спросил Мейсон.
— Джеке? — переспросила она и улыбнулась. — Еще один предмет, который, как считает дядя Макс, мне необходим. Он…
В дверь постучали.
Посмотрев на Мейсона, Стефани нерешительно произнесла:
— Входите.
Сиделка в крахмальном бело-голубом форменном одеянии распахнула дверь. В комнату строевым шагом вошел Макс Олджер, глаза его за стеклами очков сияли.
— Ну, ну, ну, вот моя маленькая беглянка!
— Начинается! — вздохнула Стефани.
— Как ты себя чувствуешь? Ты не очень покалечена? Ты не…
— Я чувствую себя совершенно здоровой, — ответила Стефани. — Немного кружится голова да ноги дрожат. Не прошли еще синяки и кровоподтеки, но я вполне могла бы выйти из больницы прямо сейчас, если бы дело было только в этом.
— Тогда почему ты здесь?
— Кой-какое предписание полиции… Дядя Макс, это Перри Мейсон, адвокат. Мой адвокат.
— Мейсон? — переспросил Макс Олджер, быстро протягивая правую руку, в то время как его живые блестящие глазки внимательно изучали Мейсона поверх очков.
Мейсон пожал руку маленького нервного человечка.
— Не хочу показаться грубым, — сказал Макс Олджер, — но с этой минуты вы освобождены от своих обязанностей, мистер Мейсон. Пришлите счет, я выпишу чек.
— Дядя Макс! — в ужасе воскликнула Стефани.
— Есть еще какие-нибудь идеи? — осведомился Мейсон.
— Если вам нужна откровенность, мистер Мейсон, я буду откровенен, предельно откровенен. У Стефани будет все самое лучшее, что можно приобрести за деньги. Мне кое-что известно об адвокатах. Защитник нищей девушки может…