— Каким образом?
— Не знаю. Какие-то улики, которые они намерены представить в последний момент. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, намерен самолично продолжать дело. Они собираются выждать момент, когда загонят тебя в ловушку. Они не позволят тебе отложить дело или устроить перерыв. Это случится или в середине утреннего, или в середине дневного заседания. После этого они закончат выступления, и тебе придется говорить перед присяжными, еще не оправившись от удара.
— У тебя есть возможность узнать, что они затеяли? — спросил Мейсон.
— Они охраняют это, как самый важный секрет в мире, — покачал головой Дрейк.
— Но откуда ты это узнал?
— Из надежного источника. Один из газетчиков очень близок к Гамильтону Бергеру. Бергера хватил бы удар, если бы он узнал, что этот человек сообщил мне. Бергер велел ему быть в Суде и приготовиться к сенсационному развитию событий. Предупредил, что это произойдет за несколько минут до окончания выступления обвинения, что ты будешь висеть на волоске, а Гамильтон Бергер с удовольствием его оборвет. Больше газетчику ничего не удалось выяснить, поэтому он обозлился и пришел ко мне, разнюхать, не знаю ли я чего-нибудь. Я притворился, что имею кое-какие сведения, и он пытался их из меня выкачать, а я выкачал все из него. Я сказал, что ты оставишь обвинение с носом.
Мейсон нахмурился и заходил по кабинету.
Дрейк посмотрел на Деллу Стрит, потом повернулся к адвокату:
— Перри, у меня есть догадка. Правда, только догадка.
— Выкладывай, — сказал Мейсон.
— Ты совершенно уверен, что не сама Дженис Вайнрайт сочинила эти письма?
Мейсон повернулся к Дрейку:
— Нет, к сожалению, не совершенно, а очень хотел бы. Я в этом деле ни в чем не уверен. У меня такое ощущение, что я иду по канату над пропастью, а кто-то уже приготовил нож и может в любую минуту перерезать канат.
— Это совпадает с тем, что сообщил репортер, — сказал Дрейк. — Перри, может, забудем пока о делах и пойдем пообедаем?
Мейсон покачал головой.
— Знаешь, Пол, — сказала Делла Стрит, — у него сегодня такой вечер… Он собирается протаптывать дыру в ковре и питаться исключительно кофе и сигаретами.
— А ты? — спросил Пол. — Может, составишь мне компанию?
— Спасибо, Пол, — покачала головой Делла. — Мое место здесь, рядом с Перри.
— Ты же не можешь помочь ему переживать.
— Нет, — улыбнулась она, — но я могу наливать ему кофе.
Мейсон, похоже, не слышал их разговора. Задумчиво полуприкрыв глаза, он методично вышагивал по кабинету.