— Именно так, — коротко сказал Стэнвуд. — И постарайтесь не повторять подобных ошибок.
Карпер вытащил сигару из кармана и бросил быстрый взгляд на Гремпса Виггинса, который внимательно изучал список скаковых лошадей.
— Надеюсь, вы меня поняли, Стэнвуд. Я ни черта не понимаю, что там могло произойти с Прессманом. И я начинаю думать, что и вы тоже. Надеюсь, вы простите мне мои слова, и я надеюсь, что, разговаривая с окружным прокурором, вы не скажете ничего такого, что могло бы втянуть меня в эту проклятую историю. Послушайте, почему бы нам не договориться относительно этого дела?
— Как?
— Вы делаете все, чтобы вытащить меня, а я отвечаю тем же.
— Этого я от вас и ждал.
Холодные глаза Карпера остановились на Стэнвуде.
— Ну вот и договорились, — сказал он и поднял свой бокал.
Через пятнадцать минут Грэмпс Виггинс послал срочную телеграмму Френку Дюриэа, окружному прокурору округа Санта-Дельбарра в Калифорнии:
“Слежу за определенными лицами. Кое-что стало известно. Если будешь в Лос-Анджелесе, чтобы выслушать всех здесь, дай мне знать, где и когда мы сможем увидеться. Уверен, что смогу помочь тебе принять решение. Ответ посылай на адрес “Вестерн юнион”.
Грэмпс”.
Пелли Бакстер казался раздавленным горем, поскольку он сам себя считал другом семьи Прессманов.
Дворецкого он приветствовал именно так, как и следовало: дружелюбно, демократично, по-мужски, так, как это бывает, когда горе стирает существующую между сословиями грань.
— Добрый день, Артур. Какое несчастье!
— Да, мистер Бакстер.
— Могу себе представить, как вы переживаете, Артур.
— Благодарю вас, сэр.
— Вы ведь служили у него довольно давно?
— Четыре года, сэр.
— Какой был замечательный человек! Нам будет не хватать его.
— Да, сэр.
— Для миссис Прессман это, вероятно, было тяжелым ударом?
— Совершенно верно. С тех пор она почти ничего не ест.
— Спроси, не найдется ли у нее для меня пары минут или она предпочитает, чтобы ее не беспокоили? Если она предпочитает побыть одна, спроси, не могу ли я быть ей чем-нибудь полезен.
— Хорошо, сэр. Она наверху. Если вы подождете в библиотеке, сэр, я поднимусь и сообщу ей, что вы здесь.
Пелли Бакстер прошел через холл и вошел в огромную прихожую.
Комната показалась ему кладбищем, такая в ней стояла неестественная тишина. Тускло отсвечивали корешки книг на полках, будто надгробия в лунном свете. До половины спущенные портьеры делали царившую в библиотеке тишину еще более непроницаемой.
Всего несколько минут пробыл он в этой погребальной тишине, как, к большому его облегчению, вернулся дворецкий.