Мейсон повернулся к Филиппу Браунли.
— Вы ожидали меня, когда я вышел из дома вашего деда?
— Да.
— Сколько времени вы меня ожидали?
— Всего несколько минут.
— Вы знали, когда я вышел из комнаты, в которой состоялась наша беседа с мистером Браунли, и пошел к своей машине, не так ли?
— Да, я слышал, как вы вышли из комнаты.
— И тогда вы выскочили из дома и стали поджидать меня на подъездной дороге, это верно?
— Да.
— Но ваша одежда промокла насквозь. Шел сильный дождь, но не настолько сильный, чтобы за несколько минут промочить вашу одежду насквозь. Где вы меня ожидали? Каким образом вы это объясните?
Филипп Браунли опустил голову и ничего не сказал.
— Отвечайте на вопрос! — приказал судья.
— Мне нечего сказать, — заявил Филипп Браунли.
— Разве не правда, — продолжал Мейсон, — что вы стояли продолжительное время под дождем до того, как я вышел из дома? Разве не факт, что вы могли расслышать многое, если не все, из того, что было сказано во время моего разговора с вашим дедом? Разве вы не подслушивали под одним из окон гостиной?
Браунли заколебался.
— Отвечайте на вопрос! — сказал Мейсон. — И не вздумайте лгать!
— Да, — очень тихо ответил Браунли. — Я действительно стоял под окном библиотеки и старался услышать, о чем у вас идет речь. Все мне не удалось услышать, но кое-что я разобрал.
— Таким образом, вы знали, что ваш дед намеревается составить утром эти документы, по которым большая часть его состояния переходит в руки девушки, которая живет в его доме как Дженис Браунли?
— Да, — подтвердил Филипп Браунли.
— Таким образом, раз уж речь зашла о мотивах, у вас тоже имелся мотив убить своего деда. Иными словами, его смерть была вам выгодна. Раз он умер до того, как официальное завещание было оформлено, вы наследуете половину состояния деда, конечно, при условии, что Дженис Браунли является подлинной внучкой Ренволда Браунли. А если можно было бы доказать, что она вовсе не его внучка, тогда к вам бы перешло все его состояние. Это верно?
Шумейкер вскочил с места.
— Ваша честь, — закричал он, — я возражаю! Вопрос спорный, не относящийся к делу. Это неправильный перекрестный допрос. Требует у свидетеля его выводов по юридической части.
— Я задал этот вопрос только для того, — сказал Мейсон, — чтобы доказать пристрастность свидетеля.
— Мне думается, — сказал судья Нокс, — что в такой форме вопрос защитника является спорным, поскольку он действительно требует выводов от свидетеля. Если вы желаете все это доказать, вам придется спросить у свидетеля, что именно из разговора было им услышано, выводы же предоставьте сделать суду.