— Ну а дальше?
— Предположим, что Ренволд К. Браунли не сомневался, что его сын Оскар к нему вернется, и опасался, как бы его жена тоже не приехала. В таком случае со стороны Ренволда было бы не очень умным ходом нажать на известные ему политические связи и добиться того, чтобы был выдан ордер на арест жены Оскара. В этом случае, как только она пересекла бы границу штата Калифорния, ее могли бы отправить в тюрьму по обвинению в убийстве человека.
Делла Стрит, рассеянно кивая головой, отодвинула тарелку с супом и спросила:
— Если я не ошибаюсь, с Браунли живут двое внуков?
— Верно. Филипп Браунли, сын младшего сына Ренволда, и девушка, имя которой я забыл, дочь Оскара. Далее, епископ Меллори приплыл на «Монтери», четыре дня жил в Сан-Франциско, поместил объявление в местной газете и…
— Минуточку! — остановила его Делла. — Я кое-что припомнила, вы говорите, что епископ приплыл на «Монтери».
— Да.
Она смущенно засмеялась и сказала:
— Шеф, вам многое известно о человеческой природе, но, увы, вы никогда не задумывались, почему стенографистки, секретарши, продавщицы, машинистки, в общем-то все женщины, с таким интересом читают великосветские новости?
— А почему?
Она пожала плечами. На минуту в ее глазах мелькнуло мечтательное выражение.
— Сама не знаю, шеф. Наверное, мне было бы неинтересно жить, если бы я не должна была ходить на службу, но больше всего я люблю читать о том, кто из знаменитостей отдыхает на курорте в Палм-Спрингс, что творится в Голливуде и все прочие великосветские сплетни. Все знакомые мне секретарши увлекаются тем же самым.
Внимательно гладя на нее, Мейсон попросил:
— Опусти вводную часть, Делла, переходи к сути.
— Я случайно запомнила, что Дженис Элва Браунли, внучка Ренволда К. Браунли, была пассажиркой «Монтери» от Сиднея до Сан-Франциско, причем все газеты взахлеб писали о том, что обаятельная молодая наследница была центром внимания на пароходе. Вот видите, шеф, вы даже не знаете имени внучки Ренволда Браунли, а я смогла вам сообщить о ней очень многое.
Мейсон внимательно посмотрел на секретаршу, улыбнулся и произнес:
— Двенадцать!
— Что?
— Двенадцать, — повторил он, блестя глазами.
— Шеф, о чем это вы?
— Минуту назад я говорил, что, складывая два и два, в этом случае я получил не четыре, а шесть, и это меня беспокоило. А теперь я складываю два и два и получаю двенадцать.
— Двенадцать чего?
Он покачал головой.
— Не ломай себе над этим голову. Не так-то часто у нас бывает возможность отдохнуть, Делла. Давай есть, пить и веселиться, немножко потанцуем, затем возвратимся в офис и вызовем Пола Дрейка на совещание. К тому времени та вещь, которая меня тревожит, возможно, превратится просто в мираж. Если этого не случится, что за чертово дело получится! Сплошной клубок загадок!