Дрейк пожал плечами.
— Разумеется, он способен на все, но окружной прокурор считает, что он говорит правду. Возможно, тебе бы и удалось поколебать присяжных в отношении правдивости показаний Сэкса, но надо считаться с тем, что сделает с тобой наш уважаемый окружной прокурор до того, как ты поставишь Сэкса перед жюри!
— Тебе известно что-нибудь о том, куда в ту ночь ездила Дженис Браунли? — спросил Мейсон.
— У нее железное алиби.
— Действительно железное или же оно таким кажется?
— Оно выглядит железным, и мне думается, что это действительно так. Виктор Стоктон уже доложил окружному прокурору, что Дженис позвонила ему по телефону о том, что, по ее мнению, дедушка намеревается заключить какую-то сделку с Джулией Брэннер, поэтому она желает с ним, со Стоктоном, немедленно посоветоваться. Стоктон предложил приехать к ней, она ответила, что полностью одета, так что скорее сама доберется до него. Стоктон согласился. Он живет на Пятьдесят второй улице. Я тебе говорил, что это не человек, а настоящая лисица. Когда приехала Дженис, в комнате была жена Стоктона. Этого ему показалось мало. Он прошел к соседям, поднял с постели живущего там нотариуса и заставил его прийти к ним.
— Нотариус все время находился с ними?
— Да.
— В одной комнате с Дженис и Стоктоном?
— Я так понял.
Мейсон покачал головой и сказал:
— Пол, мне это не нравится.
— Еще бы!
— Если епископ Меллори был настоящим… Его прервала Делла Стрит:
— Шеф, от капитана Йохансона с «Монтери» получена еще одна телеграмма. Он сообщает, что обнаружена пара чемоданов с отметками епископа Меллори, который якобы занимал каюту двести одиннадцать. Но в каюте двести одиннадцать находятся люди, которые совершенно не подходят под описание Вильяма Меллори и клянутся, что они никогда не слышали такого имени. В чемоданах находилось несколько метров бинтов, черная одежда священнослужителя с белым воротником и черные ботинки. Эти чемоданы были принесены в каюту двести одиннадцать вместе с другим багажом, который действительно принадлежал этим пассажирам.
Мейсон выпрямился за своим столом, что-то выстукивая на его крышке кончиками длинных пальцев.
— И это тоже не имеет смысла, — произнес он через несколько минут. — Допустим, что епископ Меллори — обманщик и самозванец. Тогда где же настоящий? С другой стороны, если это был настоящий епископ, тогда для чего потребовалось затевать всю эту историю, а потом таинственно исчезать?
Дрейк пожал плечами.
— У меня есть еще один факт в отношении епископа. Я имею в виду сведения, полученные мною от Джима Поли из отеля «Ригал». Еще до того как епископ Меллори привлек мое внимание и мы стали заниматься его особой, к Меллори приходил посетитель. Его имя Эдгар Кассиди. Поли его знает. Он поднялся к епископу в номер и пробыл там с полчаса.