— Я знал, что мне завещается какая-то сумма, но размер ее не знал.
— Следовательно, вы знали, что после ее смерти вы будете довольно состоятельным человеком?
— Нет, сэр. Я не знал, сколько мне завещается.
— Откуда вам известно, что ваша фамилия указана в завещании?
— Она сама мне сказала.
— Когда?
— Три, четыре, а возможно, и пять месяцев назад.
— Вы много занимались кулинарным делом, приготавливая пищу для Лоретты Трент, не так ли?
— Да, сэр.
— Вы использовали большое количество чеснока?
— Да, она любила чеснок.
— Известно ли вам, что чеснок является идеальным средством, чтобы заглушить вкус порошкового мышьяка?
— Нет, сэр.
— Подсыпали ли вы мышьяк в пищу, которую вы готовили для Лоретты Трент?
— О, Ваша Честь, — вмешался Касвелл. — Этот вопрос совершенно к делу не относится. Он оскорбителен для свидетеля, и о нем ничего на прямом допросе не говорилось. Это неправильное ведение перекрестного допроса.
— Я думаю, что это именно так, — постановил судья Грейсон, — если защита не сможет увязать его с материалами допроса. Он справедливо задавал вопросы, получает ли что-либо свидетель по завещанию, но последний вопрос — это уже совершенно другое дело.
— Я хочу показать, что трижды делались преднамеренные попытки отравить мышьяком Лоретту Трент. По крайней мере в одном случае симптомы отравления появились после употребления пищи, приготовленной свидетелем, — сказал Мейсон.
Судья Грейсон в удивлении расширил глаза, он подвинулся вперед.
— И вы можете доказать это?
— Да, я могу доказать, — сказал Мейсон, — получив соответствующие показания.
Судья Грейсон отодвинулся назад.
— Возражение снимается, — постановил он. — Отвечайте на вопрос.
— Я никогда не подсыпал никаких ядов в пищу миссис Трент, — возмущенно воскликнул Игэн. — Мне ничего не известно ни о каком яде. Я не звал, что ее пытались отравить. Мне известно, что у нее были сильные боли в желудке, мне сказали, что частично причиной этого была острая пища. Поэтому я отговаривал ее от употребления пищи, приготовленной вне дома. Для вашего сведения, мистер Мейсон, я совершенно ничего не знаю о мышьяке.
— Вы знали, что смерть Лоретты Трент вам выгодна, не так ли?
— Одну минутку, — вмешался Касвелл. — Это неправильная интерпретация слов свидетеля.
— Я спрашиваю свидетеля, — пояснил Мейсон, — не понимал ли он внутренне, что выиграет от смерти Лоретты Трент.
— Нет, не понимал.
— Разве вы не знали, что будете лучше обеспечены по сравнению с месячной оплатой?
— Да, конечно. Она сказала мне об этом.
— Тогда выходит, что вы знали о своих выгодах в случае ее смерти?