Занимательная Греция (Гаспаров) - страница 234

Кроме чтения, письма и счета, нужно было учиться музыке и пению: каждому гражданину предстояло хоть иногда участвовать в праздничных шествиях и хорах. Пение было проще, чем теперь: только в унисон, без нынешнего многоголосья, чтобы отчетливее было слышно слова. Зато учиться пению было труднее: перенимать можно было только с голоса, нот не было, в лучшем случае были значки для подкрепления памяти. Пение сопровождалось игрой на кифаре с семью струнами, по которым ударяли костяным бряцалом. Сперва упражнялись и на дудке, но потом бросили: решили, что раздувающиеся щеки уродуют лицо, а стало быть, дудка недостойна свободного гражданина, который должен быть обязательно красив, и дудку оставили рабам.

Вот на эту начальную премудрость тратил юный грек лет шесть—восемь своей жизни — примерно до четырнадцати лет. Эту школу проходили все: неграмотных в Греции не было или почти не было (полуграмотных — сколько угодно). А затем, если у тебя был интерес, способности и деньги, ты мог брать уроки у специалистов — словесников, математиков, врачей.

БОЛЬШАЯ ПОРКА

Школьники в Греции, как и во все времена, бывали разные. Поэтому, может быть, не лишней будет и вот такая сценка в стихах, сочиненная поэтом Геродом как раз в то время, о котором мы рассказываем. Называется она «Учитель», действие происходит в школе; к учителю Ламприску является старая мать одного из школьников и тащит за собою сына.

Мать. Ламприск, любезный, пусть тебя хранят Музы!
Будь добр, возьми ты моего сынка в руки,
Да растяни, да всыпь погорячей розог!
Вконец он разорил меня игрой вечной
В орлянку — бабок, видишь ли, ему мало!
Небось давно забыл он дверь твоей школы,
А вот кабак, где пьянка да игра, — помнит!
Доска его вощеная лежит праздно,
Пока он не посмотрит на нее волком
Да и не соскребет с нее всего воска.
В письме не разберет он ни аза, если
Ему не повторить раз пять подряд буквы.
Попросим мы с отцом его прочесть вслух нам
Стихи, какие в школе наизусть учат, —
Он цедит, как по капле: «А-пол-лон — свет-лый...»
«Послушай, говорю, я не была в школе,
Но уж и я и первый беглый раб этак
Прочесть сумеем!» А ему ничто: весел,
На крышу влезет да сидит, спустя ноги;
Его-то мне не жаль, а только жаль крышу:
Как завернут дожди, так это мне, бедной,
За черепицу каждую платить надо!
Ох, дура я: ослов ему пасти впору, «
А я-то грамоте его учить стала,
На черный день подспорье чтоб иметь в сыне!
Ламприск, прошу я, сделай для меня милость:
Отделай мне сынка, чтобы вовек помнил!
Учитель. Давно готов, не надобно и просьб лишних!
Эй, Эвтий, Финтий, взять его, держать крепче!