В итоге, мне удалось немного поспать, но на следующее утро я проснулся в жутком алкогольном отходняке. Джанковая ломка, приостановленная кусковым опием и кодеином, замороженная неделями постоянного пьянства, возобновилось во всей красе. «Срочно надо принять немного кодеина», – подумал я.
Пошарил по карманам. Полный аут. Ни сигареты, ни сентаво. Зайдя в гостинную, растянулся на диване. Рядом стоял стул. Машинально провел по нему рукой. Расческа, кусок мыла, сломанный карандаш, пять и десять сентаво. Почувствовав тошнотворный приступ боли, вытянул руку. Из глубокого пореза на пальце текла кровь. Судя по всему из-за бритвенного лезвия. Разорвав полотенце, я наскоро его замотал. Просачиваясь сквозь повязку, кровь крупными каплями падала на пол. Вернулся в постель. Я не мог спать, не мог читать. Я лежал и стоически глядел в потолок.
Между дверью и ванной комнатой кто-то чиркнул спичкой. Я присел на кровати, мое сердце заколотилось. «Старый Айк, пушер, ты!» Айк всегда незаметно прокрадывался в мою квартиру, проявляя себя на уровне полтергейста – что-то сразу роняя, или с грохотом налетая на стены. Точно, фигура Старины Айка всплыла в дверном проёме.
– Ну как ты здесь? – спросил он.
– Хреново. У меня белая. Надо уколоться.
Айк понимающе кивнул: «Да-а… Эмми против горячки – то, что нужно. Помню однажды в Миннеаполисе…»
– К чёрту Миннеаполис. У тебя есть что-нибудь?
– Конечно есть, но не с собой. Могу принести минут через двадцать.
И он присел, полистывая журнальчик. Вдруг поднял глаза:
– Что, в натуре? Тебе захотелось принять?
– Да.
– Тогда я мигом.
И Айк исчез на два часа.
– Пришлось ждать, пока чувак в отеле вернется после завтрака и откроет сейф. Я теперь продукт храню только там, чтобы никто меня не кинул. А тем, в отеле, сказал, что это золотой песок, который я заработал…
– Ну, ты принёс?
– Принёс, разумеется. А где твоя техника?
– В ванной.
Айк притащил оттуда технику и стал готовить укол. Трещал неумолкая.
– Ты пьёшь и становишься ненормальным. До чёртиков обидно, когда ты слезаешь с этой фигни и переходишь на полную хуйню. Я стольких знаю, которые слезли. Многие просто не смогли мутить с Люпитой. Шутка ли, пятнадцать песо за пакетик и надо три, чтобы держало. Ну и прямо не отходя от кассы они начинают жутко пить, и протягивают не больше двух-трех лет.
– Давай, вмазывай быстрее.
– Ага, сейчас. Игла забилась.
В поисках конского волоса для чистки иглы Айк начал ощупывать край пиджака. И продолжал трепаться.
– Помню, возвращались мы на лодке с Мэри-Айленд. Полковник, пьяный в стельку, свалился в воду и едва не потонул со своими двумя револьверами. До хуя ушло времени, чтобы втащить его тушу обратно.