– Тогда ты знаешь и кто на самом деле моя дочь.
– Да, Анакха.
– Это тайна, анара. Афраэль избрала свое нынешнее воплощение, не посоветовавшись с моей женой. Нельзя, чтобы Элана узнала правду. Боюсь, это может свести ее с ума.
– Твоя тайна в безопасности, Анакха. Я даю тебе слово, что буду хранить молчание.
– Ксанетия, что на самом деле произошло между стириками и дэльфами? Я не хочу знать, что об этом думаете ты либо Сефрения. Мне нужна правда.
– Тебе незачем ведать правду, Анакха. Предназначено тебе исполнить дело сие, не познав правду.
– Я элениец, Ксанетия, – страдальчески пояснил он. – Я должен знать что к чему, чтобы принимать решение.
– Так ты намерен судить нас и возложить вину на стириков либо дэльфов?
– Нет. Я намерен выяснить причину такого поведения Сефрении и сделать так, чтобы она изменила свое мнение.
– Неужто она настолько дорога тебе?
– Зачем ты спрашиваешь, если и так уже знаешь ответ?
– Затем, чтобы помочь тебе прояснить твои мысли, Анакха.
– Ксанетия, я рыцарь ордена Пандиона. Сефрения триста лет была матушкой нашего ордена. Все мы с радостью и не колеблясь отдали бы за нее жизнь. Мы любим ее, хоть и не разделяем ее предрассудков. – Он откинулся в седле. – Я не стану долго ждать, Ксанетия. Если мне не удастся узнать всю правду от тебя – или от Сефрении, – я попросту спрошу Беллиом.
– Нет, только не это! – В ее темных глазах полыхнула боль.
– Я солдат, Ксанетия, и мне недостает терпения соблюдать все тонкости. А теперь я оставлю тебя. Мне надо поговорить с Сефренией.
* * *
– Диргис, – сказала Ксанетия, когда они въехали на вершину холма и увидели внизу в долине типично атанский город.
– Ну, наконец-то, – пробормотал Вэнион, вынимая карту. – Теперь мы хотя бы знаем, где находимся. – Он взглянул на карту, затем на вечернее небо. – Спархок, не поздновато ли нам совершить очередной прыжок?
– Нет, мой лорд, – ответил Спархок. – Света еще достаточно.
– Ты в этом так уверен? – осведомился Улаф. – Или вы с Беллиомом уже успели это обсудить?
– У нас не было возможности поболтать с глазу на глаз, – ответил Спархок. – Беллиом все еще могут учуять, поэтому я предпочитал не вынимать его из шкатулки – просто так, на всякий случай.
– Материон в трех с лишним сотнях лиг отсюда, – напомнил Вэнион. – Там уже наверняка стемнело.
– Я, наверное, никогда не привыкну к этому, – кисло заметил Келтэн.
– Но это же очень просто, Келтэн, – начал Улаф. – Когда в Материоне солнце уже заходит, здесь еще…
– Ради Бога, Улаф, – прервал его Келтэн, – не пытайся объяснять мне. От этого только хуже. Когда мне начинают что-то объяснять, у меня точно земля уходит из-под ног, а мне это не нравится. Просто скажи мне, что там уже стемнело, и покончим с этим. Мне совсем ни к чему знать, почему там уже стемнело.