– Я, конечно, не буду передавать ей твои слова. Вэнион ухмыльнулся.
– Она знает, что я об этом думаю. Мы это обсуждали – довольно давно. Иногда она бывает такой, просто чтобы подразнить меня. Иди собери остальных, Спархок. Давай не будем давать ей слишком много времени на совершенствование того, что она нам готовит.
Все собрались в главном салоне под палубами, который служил одновременно столовой и комнатой отдыха. Сефрения еще не появилась, и через несколько мгновений Спархок понял, в чем тут дело. Знакомые звуки доносились из ее каюты.
– Флейта? – воскликнул потрясенный Телэн ломающимся юношеским голосом.
Спархок в очередной раз удивился, как Афраэль ухитряется объяснять, кто она такая. Явление ее в облике принцессы Данаи было бы абсолютно невозможным. Флейта же была чем-то совершенно иным. Его друзья все признали во Флейте Афраэль, и это отметало необходимость каких-либо объяснений. Спархока охватила вдруг странная меланхолия. Он с грустью осознал, что до сих пор не знает, как на самом деле выглядит его дочь. Дорогое лицо, впечатавшееся в память так же, как лицо Эланы, было всего лишь звеном в длинной цепи перевоплощений богини – одним из многих тысяч.
Затем дверь каюты Сефрении открылась, и маленькая стирикская женщина вошла в салон с улыбкой, делающей ее лицо похожим на восходящее солнце. На руках она несла свою маленькую сестру.
Флейта, конечно же, не изменилась – да и не могла измениться. Она выглядела не более чем на шесть лет – примерно того же возраста, что и Даная. Спархок немедленно отбросил мысль о возможном совпадении. Там, где была замешана Афраэль, совпадений быть не могло. На ней была все та же короткая полотняная туника, перехваченная поясом на талии, волосы стягивал тот же сплетенный из травы ремешок, что и при первой их встрече. Ее длинные волосы – и большие глаза – были черны как ночь, маленькие босые ножки все в пятнах травяного сока. К улыбающимся губам она поднесла пастушескую флейту, и ее напев был чисто стирикским – в сложном минорном ключе.
– Какое прелестное дитя, – заметил посол Норкан, – только вот зачем было брать ее в ваше таинственное дело, принц Спархок? Мне кажется, оно может быть опасным.
– Теперь уже нет, ваше превосходительство, – усмехнулся Улаф.
Сефрения невозмутимо опустила Богиню-Дитя на пол каюты, и та начала танцевать под светлую и чистую музыку своей флейты.
Сефрения посмотрела на Эмбана и Норкана.
– Смотри на дитя внимательно, Эмбан, и вы тоже, ваше превосходительство. Это избавит нас от многих часов объяснений и убеждений.