В конце концов, усталость застала его врасплох: он сел в кресло, опустил голову на подлокотник, и вдруг проснулся от того, что стал падать вперед. Пробуждение оказалось не полным: не осознавая, что делает, он откинулся на спинку кресла и снова погрузился в сон, оставив нетронутой просторную и удобную кровать. Он спал до тех пор, пока стук в дверь не заставил его вскочить на ноги. Он оглядывался вокруг, удивляясь, как же произошло, что он заснул в кресле, словно поступать так – самое обычное для него дело, в то время как можно было бы спать на постели.
Вошел Джайлз, неся чистое белье, мундир и бритвы. Процесс бритья и одевания принес некоторую пользу тем, что отвлек его от чрезмерного углубления в проблему, которую ему предстояло разрешить в ближайшие несколько минут.
– Его превосходительство будет очень рад, если Вы согласитесь разделить с ним завтрак. – Так гласило послание, переданное Джайлзом. Разумеется, такое предложение нельзя было не принять: оно было равносильно королевскому приказу. Хупер, по всей видимости, предпочитал на завтрак стейк: серебряное блюдо со стейком и луком появилось на столе в тот же миг, как Хорнблоуэр произнес формулу официального приветствия. Хупер подозрительно поглядел на Хорнблоуэра, когда тот, в ответ на вопрос дворецкого, попросил подать папайю и вареное яйцо – это было плохое начало, так как утвердило Хупера во мнении об эксцентричности Хорнблоуэра, в плане его приверженности ко всяким этим заморским французским идейкам насчет завтрака. За годы жизни на берегу Хорнблоуэр не утратил привычки лакомиться свежими яйцами, которую приобрел за время пребывания в море. Хупер густо намазал свой стейк горчицей и с аппетитом принялся его поглощать.
– Как Вам спалось?
– Весьма неплохо, Ваше превосходительство, благодарю Вас!
То, что Хупер опустил в обращение формальное «милорд» было очевидным знаком того, что он намерен придать забвению произошедшее вчера вечером столкновение и поступать великодушно, как если бы Хорнблоуэр был нормальным человеком, с которым просто случилось временное помрачение рассудка.
– Мы покончим с делами, как только поедим.
– Как Вам будет угодно, Ваше превосходительство.
Но даже губернатору не дано определять будущее. Раздался стук в дверь и внутрь ворвалась целая группа людей: дворецкий, два адьютанта, Джерард и… и да кто же это? Бледный, оборванный и усталый, едва держащийся на подгибающихся ногах?
– Спендлов! – закричал Хорнблоуэр. Он вскочил из-за стола, столкнув ложку, со звоном полетевшую на пол, и бросился к нему.