Еще один рассказ, жизнь которого началась в «Penguin Book of English Folktales» Найла Филипа. Я читал сборник в ванне и наткнулся на легенду, которую уже, наверное, тысячу раз читал раньше. (У меня до сих пор сохранилась книжка с картинками, которую мне подарили, когда мне было три года.) Но этот тысяча первый раз оказался магическим, и я начал задумываться над легендой, выворачивать ее наизнанку и обсасывать. Несколько недель она крутилась у меня в голове, а потом вдруг в самолете я начал писать рассказ от руки. Когда самолет приземлился, рассказ был на три четверти готов, поэтому, поселившись в гостинице, я сел в кресло в углу номера и просто продолжал писать, пока он не вылился на бумагу.
\Рассказ был опубликован издательством «Dream Haven Press» в виде буклета ограниченным тиражом в поддержку «Фонда правовой защиты комиксов» (организации, которая защищает предоставленные Первой поправкой права создателей, издателей и продавцов комиксов). Поппи 3. Брайт перепечатала его в своей антологии «Любовь по венам II».
Мне нравится считать этот рассказ вирусом. Стоит вам его прочесть, и вы уже больше никогда не сможете читать исходную легенду по-старому.
Я не знаю, чем она была. Никто из нас не знает. Родившись, она убила свою мать, но и это недостаточное объяснение.
Меня называют мудрой, но я далеко не мудра, хотя и провидела случившееся обрывками, улавливала застывшие картины, притаившиеся в стоячей воде или в холодном стекле моего зеркала. Будь я мудра, то не попыталась бы изменить увиденное. Будь я мудра, то убила бы себя еще до того, как повстречала ее, еще до того, как на мне задержался его взгляд.
Мудрая женщина, колдунья – так меня называли, и всю мою жизнь я видела его лицо в снах и отражении в воде: шестнадцать лет мечтаний о нем до того дня, когда однажды утром он придержал своего коня у моста и спросил, как меня зовут. Он поднял меня на высокое седло, и мы поехали в мой маленький домик, я зарывалась лицом в мягкое золото его волос. Он спросил лучшего, что у меня есть: это ведь право короля.
Его борода отливала красной бронзой на утреннем солнце, я узнала его – не короля, ведь тогда я ничего не ведала о королях, нет, я узнала моего возлюбленного из снов. Он взял у меня все, что хотел, ведь таково право королей, но на следующий день вернулся ко мне, и на следующую ночь тоже: его борода была такой рыжей, волосы такими золотыми, глаза – синевы летнего неба, кожа загорелая до спелости пшеницы.