Койн кое-как поднялся на ноги и бросился было бежать обратно в темноту, но библиотекарь решительно преградил ему дорогу.
– Мы не можем бросить его там!
Орангутан пожал плечами.
Из тьмы снова послышался треск, после которого на целое мгновение воцарилась почти абсолютная тишина. Почти. Им обоим показалось, что они услышали далекий, но очень отчетливый топот бегущих ног, который постепенно затихал вдали.
У этого топота обнаружилось эхо во внешнем мире. Орангутан оглянулся и торопливо толкнул Койна в сторону, увидев, как что-то приземистое и сильно помятое несется на сотнях ножек по пораженному ужасом двору и, не замедляя шага, бросается в исчезающую темноту, которая мигнула в последний раз и пропала.
Над тем местом, где только что зияла щель, пронесся внезапный шквал снега.
Койн вырвался из рук библиотекаря и подбежал к черному кругу, который почти занесло белым снегом. Из-под его ног поднялось в воздух небольшое облачко мелкого песка.
– Он не успел! – крикнул мальчик.
– У-ук, – философски отозвался библиотекарь.
– Я думал, он успеет. Ну, знаешь, в самую последнюю секунду.
– У-ук?
Койн присмотрелся к мостовой, как будто простым усилием воли мог изменить то, что видят его глаза.
– Он погиб?
– У-ук, – ответил библиотекарь, одним коротким словом умудряясь дать понять, что Ринсвинд находится там, где существование даже таких вещей, как пространство и время, ставится под вопрос; а поэтому, вероятно, нет особого смысла размышлять о том, в каком именно состоянии пребывает Ринсвинд в данный момент времени, если он вообще живет в каком-то моменте времени; это значит, что, в общем и целом, он может появиться здесь завтра или, собственно говоря, вчера; одним словом, если у Ринсвинда есть хотя бы один шанс остаться в живых, то он незамедлительно им воспользуется.
– О-о, – протянул Койн.
Библиотекарь, шаркая ногами по земле, развернулся и направился к Башне Искусства. Койн, который провожал его взглядом, почувствовал, как его захлестывает жуткое одиночество.
– Эй! – крикнул он.
– У-ук?
– И что мне теперь делать?
– У-ук?
Койн неопределенно махнул в сторону царящего во дворе запустения.
– Может, помочь чем-нибудь? – Его голос балансировал на грани ужаса. – Как ты думаешь, это хорошая мысль? В смысле, я могу помочь людям. Вот ты, например, – ты ведь хотел бы снова стать человеком? Уголки губ библиотекаря, растягивавшихся в неизменной улыбке, приподнялись чуть выше – обнажая острые зубы.
– Ладно, ладно, допустим, ты этого не хочешь, – торопливо сказал Койн, – но есть же что-то еще, что я могу сделать…