– Потому что он более могуществен, чем мы!
– И?
Голос Лузгана был способен превратить лист стекла во вспаханное поле. Мед по сравнению с ним походил на гравий.
– Совершенно очевидно, что… Мрачнодум заколебался. Лузган подбодрил его улыбкой.
– Кхе-кхе.
Это подал голос Мармарик Кардинг, глава Очковтирателей. Он сложил пальцы домиком и проницательно посмотрел поверх них на Лузгана. Казначей испытывал к нему активную неприязнь. У него были сильные сомнения насчет ума этого человека. Лузган подозревал, что этот ум может быть очень острым и что за исчерченным прожилками сосудов лбом скрывается мозг, битком набитый до блеска отполированными маленькими колесиками, которые крутятся как сумасшедшие.
– Он вроде бы не проявляет чрезмерного желания пустить эту силу в ход, – заметил Кардинг.
– А как насчет Биллиаса и Виррида?
– Ребяческая обида, – отмахнулся Кардинг.
Остальные волшебники переводили взгляд с него на казначея. Им было ясно, что здесь что-то происходит, но они никак не могли уловить что именно. Причина, по которой волшебники не правят Диском, довольно проста. Дайте двум волшебникам кусок веревки, и они немедленно начнут тянуть его в разные стороны. Что-то в генах или воспитании заставляет их относиться к взаимному сотрудничеству весьма скептически – по сравнению с ними старый слон с неизлечимой зубной болью может показаться трудолюбивым муравьем.
Лузган развел руками.
– Братья, – повторил он, – неужели вы не видите, что происходит? Перед вами талантливый юноша, выросший в уединении, гм, где-нибудь в невежественной сельской местности. Подчиняясь древнему зову магии, который бурлит в его крови, он проделал долгий путь через горы и долины, пережил, боги знают какие, опасности и наконец достиг цели своего путешествия, одинокий и напуганный, стремящийся только к тому, чтобы мы, его наставники, своим уравновешивающим влиянием сформировали и направили его талант. Кто мы такие, чтобы гнать его, гм, в зимнюю пургу, отшатнувшись от…
Громко высморкавшись, Мрачнодум прервал разглагольствования казначея.
– Сейчас не зима, – категорично заявил один из волшебников, – и ночь довольно теплая.
– В предательски изменчивую весеннюю ночь, – парировал Лузган, – и воистину проклят будет тот человек, кто, гм, в такое время не протянет руку…
– Уже почти лето.
Кардинг задумчиво почесал нос.
– У мальчишки был посох, – заметил он. – Откуда он взял эту палку? Ты не спрашивал?
– Нет, – ответил Лузган, все еще тихо ненавидя назойливого знатока календаря.
Кардинг с многозначительным видом – во всяком случае, так показалось Лузгану, – принялся рассматривать свои ногти.