– Позовите управляющего!
Вскоре появился пожилой мужчина с лукавым лицом. Он низко склонился перед двумя собеседниками.
– Сейчас же возьми паланкин, – приказал Ло, – и пригласи четырех или пятерых милых особ с инструментами, чтобы аккомпанировать нам, когда мы станем петь Оды осенней луне.
Управляющий, по всей видимости привычный к подобным требованиям, склонился еще ниже.
– А теперь, – сказал Ло, обращаясь к новому другу, – пусть мой старший брат поделится своими изысканными вкусами. Каковы его предпочтения? Красота форм? Страстность характера? Высокий уровень культуры? Или же удовольствие остроумной беседы в его глазах самое главное? Уже довольно поздно, поэтому большинство из этих красавиц дома, и выбор будет очень разнообразен. Скажите нам, что вы желаете, старший брат, и управляющий постарается вас удовлетворить.
– Пусть же между нами не останется никаких тайн, младший брат! – ответил судья Ди. – За время пребывания в столице я устал от слишком совершенных особ и от их слишком утонченных манер. Ныне мои устремления направлены – мне стыдно в этом признаться – на то, что попроще, и я признаюсь своему младшему брату, меня больше привлекают цветы, которые распускаются в местах, кои лица нашего положения обычно избегают.
– Ах! – воскликнул Ло. – Разве наши философы не установили, что, в конце концов, крайность положительного растворяется в крайности отрицательного? Вы, старший брат, достигли той высшей степени просветления, которая позволяет вам обнаруживать красоту там, где менее утонченная личность, чем вы, увидела бы только пошлость. Старший брат приказывает, младший брат подчиняется!
И он дал знак управляющему приблизиться, прошептав ему на ухо несколько слов. Одна из бровей бедняги поднялась в изумлении, но он глубоко поклонился и вышел.
Ло провел своего гостя в праздничный зал и приказал слугам принести новые блюда, а затем, подняв чарку вина за здоровье приезжего, сказал:
– Нахожу вашу оригинальность весьма бодрящей, старший брат, и сгораю от нетерпения увидеть начало вашего столь своеобразного опыта!
Прошло немного времени, зазвенел служивший дверью занавес из нитей хрустальных бусин, и появились грубо раскрашенные и вызывающе одетые четыре молодые женщины. Две из них были еще очень юны и, несмотря на вульгарность румян и белил, довольно милы, но две другие, постарше, уже несли на лицах уродливый отпечаток их горькой профессии.
Но судья Ди выглядел очарованным. Заметив их смущение красотой зала, он поднялся и вежливо спросил их имена. Самые юные назывались барышня Абрикос и барышня Голубой Нефрит, те, что постарше – барышня Птица Павлин и барышня Пион. Судья подвел их к столу, но они не поднимали глаз, не зная, как себя держать. После того, как судье наконец удалось угостить их различными блюдами, Ло им показал, как разливают вино. Тогда они немного осмелели и начали бросать восхищенные взгляды на невиданную для них роскошь.